Похищенная Зауром

В его тоне нет и намека на вопрос. Он уже давно все решил. Я не вижу смысла ему отвечать, поэтому молча отворачиваюсь и ухожу.

Глава 29. Заключительная

Заур со мной не поехал. И я была рада этому. Чем дальше от меня, тем легче, тем спокойней.

Меня раздражало в нем все. Его тихий, потерянный голос, невесть откуда взявшаяся забота. Но особенно плохо было от надежды, которой буквально сквозил его взгляд.

Его любовь больше не нужна мне. Он не нужен. И чем сильней он тянется ко мне, тем больше растет в душе негодование.

За рулем был Алан. Заур дал ему указания, не выпускать меня из виду ни на секунду. Я усмехнулась горько. Вот тебе и забота, но руку на пульсе держать не перестает. Я чувствовала себя собачкой на привязи.

На Алана даже смотреть не могла. Отвратительное, гадливо было на душе. Он ведь знал все. Обо мне и о Зауре. Знал и улыбался мне, разговаривал. А я искренне считала его другом.

У дома Элины мы были через полчаса.  Я молча покинула автомобиль.

- Самира, у тебя час. Я буду ждать во дворе, - крикнул Алан, но я даже не обернулась.

Зашла в дом, и, раздевшись, почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. В воздухе витал запах лекарств. Отвратительный аромат был мне противен еще с детства. И сейчас мне понадобилось несколько минут, чтобы придти в себя.

Здесь все было также как и в мой прошлый прием. Пока шла в спальню к Элине, заметила небольшую статуэтку, подаренную мной. Сердце стиснуло болью. Жаль, что все так получилось. Я и вправду полюбила ее.

Постучав в ее спальню, приоткрыла дверь. Элина лежала в постели. Ее лицо было бледным, глаза впалыми, а из руки торчала игла с капельницей. Рядом с ее постелью сновала молоденькая медсестра. Увидев меня, девушка кивнула в знак приветствия.

- Самира, девочка моя, - раздался хриплый голос Элины. Женщина слегка улыбнулась, хотя было видно, что дается ей это с трудом.

- Ты пришла…

На глаза набежали слезы. Эта картина, все происходящее здесь жутко напоминало мне отца. От этих мыслей, стало еще тяжелей. Смахнув с глаз влагу, подошла к женщине.

- Присядь, - она хлопнула по постели. Я выполнила ее просьбу.

Медсестра вышла из комнаты, оставив нас одних.

Элина выглядела очень плохо. Исхудала, вид был больным.

- Как вы? Так напугали нас, - я улыбнулась, но разве ее проведешь.

Несколько долгих секунд Элина молчала. Внимательно всматривалась в мое лицо, словно пыталась что-то понять. А потом вдруг прикрыла глаза. Я увидела, как по ее виску покатилась одинокая слеза.

- Он все-таки сделал это…

Ее слова, сказанные тихим, потерянным голосом резанули мое сердце. Я смотрю на нее, и горло петлей стягивает. Больно. Не пойму от чего больше – он взгляда ее горем убитого, или от осознания того, что и она все знала. Даже Элина, тот человек, которого я своей  матерью считала.

- Вы все знали? – подбородок дрожит, как и голос. Произношу это шепотом, а саму трясет, словно при лихорадке.

- Догадывалась, - хрипло, и также тихо. Вижу как больно ей, сглатывает слюну, отворачивается, будто пытается с силами собраться.

- Он не говорил ничего, но я понимала. После их убийства, Заур очень изменился. Сначала говорить перестал, несколько месяцев полной тишины и жуткого материнского страха за него. А потом… в себя пришел, но словно другой был, словно незнакомый мне. Жесткий, глаза маленького волчонка. Даже аура поменялась. Он так подавлял… Еще тогда в свои тринадцать лет, он мог навеять ужас на человека.  Не передать словами как болела моя душа, но что я могла сделать? Психологи, преподаватели,- никто не мог расшевелить его, вернуть мне моего маленького, светлого мальчика, - она плачет. Проходит несколько минут, прежде чем она заговаривает снова.

- Я смирилась. Продолжала жить и любить его. Заур стал зарабатывать много денег, он привлек своего друга Алана к работе на себя. Заур поменялся до неузнаваемости. Нам стало легче материально, но вот душа… Я ведь чувствовала, что все это время его тревожил тот день. Он не давал ему жить… И когда Зу привел тебя, когда услышала имя твоего отца, я все поняла. Тогда я пыталась вразумить его, но о заверил, что все лишь мои догадки, - женщина тянется к моей руке. Старушечьи слабые пальцы сжимают ее.

- Я не знала, Самира, правда не знала. Помнишь, ты говорила, что потеряла маму, и общение со мной тебе заполняет эту дыру в груди? И боль твоя по ней хоть на толику утихает. Также и со мной было, девочка моя. Ты помогла мне представить, а что если Самира бы осталась жива. Если бы моя дочь была здесь, уверена, она была бы такой же доброй и красивой девочкой как и ты…

Я больше не могу сдерживаться. Слезы льются по щекам, я ложусь на постель рядом с ней, утыкаясь лбом в ее руку. Я верю ей, верю каждому слову. Я знаю, если бы Элина знала наверняка о планах Заура, она бы спасла меня, она бы попыталась.

Тишину комнаты разрывают два женских плача. Нам больно и душа наша рвется по одному и тому же человеку.

- Что мне делать, Элина? Мне так больно, я видела все… виде-е-ела… - реву, забывая обо всем. Впервые за долгое время выпускаю всю боль.