Похищенное письмо

Что касается происхождения названия «Вондервоттеймиттис», я, к глубокому своему сожалению, должен признать себя столь же малосведущим. Из множества мнений об этом щекотливом пункте – остроумных, ученых и невежественных – я не смог выбрать ни одного сколько-нибудь удовлетворительного. Может быть, мнение Грогсвигга, которое почти полностью совпадает с мнением Кроутаплентея, заслуживает предпочтения.

Несмотря на мрак, скрывающий от нас и время основания Вондервоттеймиттиса и происхождение его названия, не может быть, как я сказал выше, ни малейшего сомнения в том, что он всегда существовал в том же виде, что и теперь. Самые старые жители городка не могут припомнить хотя бы малейших изменений в его облике; даже намек на подобное обстоятельство считается там ересью. Город расположен в долине, имеющей около четверти мили в диаметре и окруженной со всех сторон пологими холмами, за пределы которых жители никогда не решаются заходить. Объясняя это, они приводят вполне основательную причину, а именно: они не думают, что на другой стороне что-то есть.

По краям долины (совершенно ровной и вымощенной кафельной плиткой) выстроены в ряд шестьдесят домиков. Стоя тыльной стороной к холмам, фасадом они обращены к центру долины, отстоящему ровно на шестьдесят ярдов от входной двери всякого жилища. Перед каждым домиком есть небольшой садик с дорожкой по кругу, солнечными часами и двадцатью четырьмя кочанами капусты. Сами домики так похожи один на другой, что их нельзя отличить друг от друга.

Ввиду большой древности архитектурный стиль несколько странен, но, тем не менее, необыкновенно живописен. Дома построены из сильно обожженных маленьких кирпичей, красных с черными краями, так что стены напоминают увеличенную шахматную доску. Коньки крыш обращены к центру площади, а вторые этажи выступают над первыми. Окна узкие и глубокие, с крошечными стеклами и частыми переплетами. На крыше – крупная черепица с высокими гребнями. Деревянные части зданий темного цвета; они покрыты резьбой, но разнообразия в ней очень мало, потому что резчики этого городка никогда не умели изображать что-либо, кроме часов и капустных кочанов. Но зато эти два предмета они вырезают с удивительным искусством везде, где только можно.

Внутри жилища обитателей городка похожи одно на другое так же, как и снаружи, и мебель везде одного и того же типа. Полы вымощены кафельной плиткой, стулья и столы – из темного дерева, с гнутыми ножками. Каминные полки широкие и высокие, и на них красуются не только изображения часов и капустных кочанов, но и настоящие часы, которые очень громко тикают. Их обыкновенно ставят посредине; по бокам же непременно стоит по одному цветочному горшку с капустой. Между каждым горшком и часами – маленький фарфоровый человечек с кругленьким брюшком, в нем – круглое отверстие, в котором опять-таки виднеется циферблат часов.

Камины широки и глубоки, с мрачными, приземистыми таганами. Под ними всегда горит огонь; над огнем всегда стоит горшок со свининой и кислой капустой, а за горшком всегда наблюдает заботливый глаз доброй хозяйки. Это маленькая толстенькая старушка с голубыми глазами и красным лицом; на ней огромный чепец, похожий на сахарную голову и обшитый красными и желтыми лентами. Платье у нее шерстяное с оранжевой ниткой, очень широкое сзади, очень короткое в талии, и нельзя сказать, чтобы длинное, потому что доходит только до колен. Толстоватые ноги обтянуты тонкими зелеными чулками. Башмаки из розовой кожи с бантами из желтых лент, завязанных в виде кочана капусты. В левой руке у хозяйки маленькие, но тяжелые голландские часы, в правой – большая ложка для помешивания кислой капусты и свинины. Возле хозяйки – жирная пестрая кошка; к ее хвосту привязаны игрушечные позолоченные часы с музыкальным боем – обычная проказа маленьких шалунов.

А сами шалуны – все трое – в саду, присматривают за свиньей. Рост каждого из них – два фута. На них всегда треугольные шляпы, лиловые жилеты, спускающиеся до бедер, панталоны из лосиной кожи, красные шерстяные чулки, тяжелые башмаки с толстыми серебряными пряжками и длинные сюртуки с большими перламутровыми пуговицами. Во рту у каждого трубка, а в правой руке – маленькие пузатые часики. Мальчик затянется и поглядит на часы, потом поглядит на часы – и затянется. Свинья, жирная и ленивая, то подбирает опавшие капустные листья, то дрыгает ногами, пытаясь избавиться от позолоченных часов с музыкой, которые шалуны привязали к ее хвосту, для того чтобы и она была так же нарядна, как кошка.