Похищенный воин

– Урпы. – Надутые губы кентавриссы расплылись в счастливой улыбке. Оли взяла копьё, как будто это букет. – Спасибо, я буду очень стараться!

– Вот. Это дерево – урп. Его надо пронзить.

– Дерево не урп.

– Ну, мы представим, что это урп.

– Мы представим, а дереву будет больно.

– Ну, хорошо. Что ты можешь представить урпом?

– Вон тот корявый пень. Он мёртвый, ему все равно.

– Ладно. Сначала несколько раз ткни его острием. Вот так. Сильно не надо. Молодец, уже лучше. Локоть выше. Старайся попасть в эту отметину на коре. Это его глаз. Не спеши. Сильно не бей, только обозначь удар. Кентаврисса улыбалась. Обучение казалось ей забавной игрой.

– Теперь отойди на несколько шагов назад и метни копьё. Вот на столько достаточно. Ну!

– Ура! – Оли запрыгала на месте, хлопая в ладоши от радости. – Я попала! Я попала! – кричала она.

Я почесал затылок. – Вот так постаралась! – Попала Оли хорошо – прямо в "глаз урпа". Только копьё теперь, наверное, придётся выкинуть.

– Ты недоволен? Я плохо кинула? – улыбка медленно сползла с лица кентавриссы.

– Вовсе нет. Ты метаешь замечательно. Вот только… – Копьё насквозь пронзило огромный пень, выйдя с противоположной стороны. Настоящий урп лишился бы не только глаза, но очевидно и башки! – Я задумался. – Какая сила у моей новой знакомой?! Хотя, при её росте – около метра восьмидесяти только в холке, а до макушки, наверное, выше трёх – чего ещё можно ожидать?! Пожалуй можно согласиться на её просьбу – нести мой рюкзак.

– Ну, на сегодня урок окончен. Завтра продолжим. – Сказал я отломив наконечник копья. Древко осталось торчать в пробитом пне.

В дупле огромного дерева мы расположились на ночлег. Из веток, коры, навоза падальщиков и мха Оли соорудила дверь так мастерски, что дупла не было заметно снаружи даже вблизи. Солнце уже садилось, и в лесу было почти темно. Я закрыл дверь, подперев копьём. Кентаврисса улеглась на куче сухих листьев, сложив под себя ноги. В дупле она помещалась с трудом. Я тоже лег, прислонившись к противоположной стене.

– Послушай, Оли, – спросил я, – а ты не знаешь такого места, где нет ни хищников, ни людей-извращенцев? Или ты знаешь, кого-нибудь кто поможет мне попасть домой?

– Кто сможет отправить тебя домой, я точно не знаю. Но в детстве мама говорила мне, что за горами находится страна, где нет хищников. Там всегда тепло и полно фруктовых деревьев.

– И ты не пыталась туда попасть? Может быть, там твои родители?

– У меня только мама, сестры и маленький брат, если они живы, конечно. Я пыталась, но в горах очень холодно. Я всегда возвращалась обратно.

– Завтра я попробую перейти через горы, – сказал я, – ты присоединишься?

– Я пойду с тобой, – ответила Оли.

– Ну, вот и отлично. Давай спать. Утро вечера мудренее.

Но сон никак не шёл ко мне. Какой-то предмет под подстилкой давил спину, мешая мне спать. Снаружи доносились звуки ночного леса. А воздух наполнился приятным ароматом, похожим на запах жасмина, ванили и ночной фиалки одновременно.

– Оли, – тихо позвал я.

– Я здесь, – не замедлил последовать ответ. В полной темноте кентаврисса казалась расплывчатым светлым пятном.

– Почему ты не спишь?

– Я слушаю дерево. Оно говорит мне, что здесь погибли люди.

– Ты можешь говорить с деревьями?!

– Все кентавры моего племени могут это.

Я не стал больше задавать вопросов на эту тему. Мало ли, что ещё бывает возможно здесь, если, конечно, у моей спутницы не галлюцинации.

– Ты не чувствуешь запах? – спросил я.

– Какой?

– Очень приятный. Как будто какими-то цветами пахнет.

– Наверное, это запах моего тела, – ответила Оли после непродолжительной паузы.

– Запах твоего тела?! Земные девушки много отдали бы за такую способность.

– Спасибо. Мне приятно слышать это от тебя. Хорошо, что ты не видел меня два года назад. От меня так воняло, что близко пройти нельзя было. Я была тощей, совершенно плоской. А ещё я была лысой – женщины зачем-то брили мне голову.

– Бедная.

Я поднялся и, приблизившись к собеседнице, погладил её по голове.

– Разве можно стричь такую красоту?

В ответ Оли потёрлась о мою руку.

– Ложись рядом со мной, я мягкая. – Сказала она.

Утром я обнаружил предмет, мешавший мне спать. Им оказался противогаз 1933 года выпуска. В его брезентовой сумке, вместо фильтра, лежали копытные клещи, рашпиль и нож, завёрнутые в лист бумаги. «Под этим древом, и не где, геройски пал энкаведе, из конницы Будённого, отряд Сруля Говённого!» – было написано на нём.

– Значит, Оли не фантазировала вчера, – изумился я. – Здесь действительно погибли люди. Посмертную записку, судя по подписи, оставил сам командир., хотя слагать стишок о трагедии – причём дурацкий – мне показалось неуместным. И когда же у автора нашлось время на поэзию?

Я переворошил всю сухую листву в дупле и вокруг дерева, но больше ничего не нашёл. Даже гильз и осколков не было.

Оли с любопытством наблюдала за мной. Она проснулась первой. Осторожно, чтобы не разбудить и не раздавить меня, поднялась, и пока я спал, насобирала полный рюкзак орехов.

– Оли, а ты права! Здесь действительно был бой.

– Бой!? Нет, убийство! Людей убили спящими! Перегрызли шеи и выпили всю кровь.