Похититель детей (сборник)

Ибн Мулхамиль… Семья, похоже, известная в торговых кругах Самарканда. Брайениус, помнится, был в восхищении от хозяйки их дома… Наверное, здесь есть и другие купцы, с которыми не мешает поговорить.

— А вон что за человек? — поинтересовалась она, имея в виду второго удальца.

— Это не совсем понятная история, моя принцесса. Вы ее от меня уже слышали.

В самом деле, подумала Александра. Только теперь святой отец говорил так, будто ему стало известно и что-то новое.

— Несколько недель назад ибн Мулхамиль возвратился домой в сопровождении кафиров, причем в караване не было ни людей, ни товаров, с которыми он должен был выехать из Персии. Молва гласит, что кафиры якобы случайно обнаружили его на одном из перевалов где он лежал избитый и ограбленный, и их вождь приказал взять его в племя. Я же лично склонен полагать, что те кафиры попросту налетели на его караван, а затем решили загладить свою вину — а заодно и избежать мести — и возвратили пленника родным.

— Значит, это он и устроил сегодняшнее зрелище? Да еще так, будто наслышан о гладиаторских боях. Забавное совпадение. Он чудесно держится в седле, — одобрительно заметила Александра. Подавшись вперед, она пристально всмотрелась; ее впечатляло мастерство этого наездника. Приемы езды доподлинно персидские, но вот что-то в его стиле, в самом облике…

Господи Боже, ей знаком этот невероятный по ловкости боковой завал корпуса на полном скаку. Сколько раз она аплодировала ему на Гипподроме…

— Не может быть, — проговорила Александра. — Пыль мешает… Надо разглядеть лицо этого всадника.

Ткнув лошадь коленями в бока, она подъехала ближе. Дьявол бы побрал эту пылищу и солнце: ничего не разобрать. И зной, зной… Она не привыкла к такой жаре. От зноя голова шла кругом.

Ладонь Александры, приложенная к губам, предательски дрожала. Она снова тронула поводья. Удалось приблизиться почти к самой площадке. Какое-то время лошадь притиралась, осваивая место среди уличных мальчишек, конюхов и юношей, которым по возрасту не годилось еще участвовать в игре вместе со своими отцами и старшими братьями. Были здесь даже несколько лекарей и священников. Некоторые подозрительно косились на нее. Чужеземец, неверный; враг, должно быть.

«Король кафиров» резко натянул поводья лошади. Та выдала ловкий курбет, взметнув сноп пыли и гоби. Всадник весело оскалился в сторону зрителей.

Александра пронзительно вскрикнула. Совершенно забыв о гомонящей толпе, разглядевшей, что едущий на коне иноземец вовсе не мужчина, за которого себя выдает, она во весь опор ринулась прямо к центру площадки.

— Брайениус! — кричала она. — Братик!

Игра бушевала по обе стороны. Александра вовремя увернулась, давая дорогу таджику и узбеку, схватившихся с кафиром за обладание козлиной тушей. Одной рукой она неистово размахивала, выкрикивая имя двоюродного брата.

Он снова дернул на себя поводья, на этот раз так свирепо, что жеребец вскинулся на дыбы и встретил Александру яростным ржанием. Опять пришлось увернуться, иначе игроки налетели бы прямо на нее; кавалькада пронеслась мимо. Послышался вой разочарования: таджик обронил козла.

Брайениус, привстав в стременах, во все глаза смотрел на Александру. Провел по глазам ладонью, снова опустился в седло.

— Александра? — почти прошептал он. — Александра, Господи, ты жива! А я-то думал, ты исчезла под снегом! — с изумлением и радостью выкрикнул он, стискивая ее в своих железных лапищах.

Она чувствовала, как тело брата содрогается от рыданий, и сама не могла сдержать слез. Вопреки всякой надежде… Она уже оплакивала Брайениуса как погибшего. Какое внезапное откровенье: ее брат, и вдруг самозванный король кафиров… Это неспроста. Вокруг облаками вихрилась пыль, тяжелым галопом проносились всадники. Брайениус вдруг чуть не съехал с седла (или это, наоборот, он успел подхватить ее). Жара и запах потных тел вызовут головокружение у кого угодно.

Уперевшись одной рукой в грудь брагу, Александра пыталась отодвинуться и лишь успевала трясти, головой в ответ на скороговорку его бестолково-радостных вопросов.

— Я все, все тебе потом объясню, — заверял он ее… — Только сейчас, видишь, нельзя бросить игру. Езжай назад, сестричка! — он жестко шлепнул по крупу ее лошадь, веля отъезжать назад к зрителям.

Александра заметила, как какой-то человек, указав из толпы в ее сторону, что-то нашаривает в складках своего темного одеяния. Она покачнулась в седле. До границы поля оставалось примерно полпути. Вон уже один из ее офицеров начинает пробиваться навстречу. Александра попыталась сесть прямо.

Хотя небо было ясным, впечатление создавалось такое, будто где-то поблизости собирается гроза: парило, было одновременно и жарко и холодно. Земля и воздух неприятно, переливчато дрожали. Однако ей надо добраться до своих. Даже шум игры позади будто бы смолк. И вдруг — истошный вопль смертельного ужаса.