Похититель душ

Он слабо улыбнулся и кивнул. Я перевернула его на спину, взяла за плечи и потащила, он застонал, но стал отталкиваться ногами, чтобы мне помочь. Кровавый след отмечал наше движение к желтой ленте. Когда до нее осталось несколько футов, я отпустила раненого и обежала вокруг него, чтобы оказаться между ним и зданием студии. К нам устремились двое полицейских и двое медиков; вместе они подхватили истекавшего кровью молодого человека и быстро унесли в безопасную тень. Через несколько мгновений его увезла машина скорой помощи.

Ко мне подскочили Спенс и Эскобар.

– Черт подери, каким местом ты думала?! Если еще раз сделаешь что-нибудь подобное, у тебя отнимут значок...

Но я знала – они не правы. Наконец я стала свободной женщиной. Теперь у меня осталась лишь одна проблема: я могу опоздать на парад, который устроят в мою честь. Я купила себе эту профессиональную свободу смелым поступком, который почти наверняка показывали в прямом эфире на весь мир.

Меня охватила необыкновенная легкость – я поняла, что этот момент определит всю мою оставшуюся жизнь, если, конечно, она у меня будет. Я подумала о детях; как они будут жить без меня, если до этого дойдет. У них есть тети, бабушки и кузины, которые о них позаботятся, не говоря уже о любящем отце.

Тут я сообразила, что отцу Джеффа еще ничего не рассказали. Оставалось надеяться, что он в участке и ничего не видит.

Я посмотрела на Спенса. Смущение и тревога исказили его лицо. Он никогда не видел, чтобы я вела себя подобным образом. Должно быть, он удивился, когда я сказала:

– Нужно, чтобы кто-нибудь позвонил отцу Джеффа и привез его. Только не сюда, пусть ждет где-нибудь поблизости, здесь он будет нас отвлекать. Но я хочу, чтобы он был рядом, когда мы вытащим Джеффа.

– Почему бы тебе за ним не съездить, Лени? А мы управимся здесь без тебя.

Я с грустной благодарностью улыбнулась ему.

– Неплохая попытка, – ответила я. – Но ты знаешь, что это мое шоу.

– Лени, не надо. Пожалуйста, не надо.

Я шагнула вперед и оказалась на открытом пространстве парковочной площадки « Ангел-филмс », залитой ярким светом прожекторов. Дальше я пошла параллельно кровавому следу, приближаясь к зданию. Входя в дверь, я оглянулась; Спенс и Эскобар следовали за мной тем же маршрутом. Один за другим раздались два выстрела; стрелок вновь промахнулся. Вскоре оба детектива уже стояли рядом со мной в вестибюле.

– Вы послали за отцом Джеффа? – только и спросила я.

– Да, – ответил Спенс.

Я с трудом расслышала его голос.

– Спасибо, – сказала я и потрепала его по плечу. Потом улыбнулась Эскобару: – Вы лучше всех.

Секунды три мы шмыгали носом и вытирали слезы.

– Ладно, давайте сделаем божью работу.

Дверь в вестибюль студии была слегка приоткрыта – вероятно, Дюран решил облегчить нам задачу, чтобы мы не стреляли в замок. На самом деле такое любят показывать в кино, но, если стрелять в замок в реальной жизни, можно сильно пострадать от осколков – а дверь останется запертой.

В вестибюле оказалось пусто, но на одном из столиков горела лампа; благодаря этому мы сумели его пересечь, ни разу не споткнувшись. Пол был завален коробками, словно хозяева готовились к переезду. Мы подошли к дальней двери и остановились, пытаясь что-нибудь расслышать. Благодаря хорошей звукоизоляции вой сирен и шум лопастей вертолета сюда почти не доносились. Я приложила ухо к стене, мои товарищи последовали моему примеру.

До меня донеслось тонкое хныканье – возможно, это Джефф. А потом раздался девчоночий голос Дюрана:

– Тихо, Эван, твоя мать появится здесь с минуты на минуту, чтобы тебя спасти, так что тебе нечего бояться. Скоро все будет закончено.

Он сказал: «Эван». Не Джефф. Но откуда он мог знать, если только не видел меня рядом с ним? Когда они ходили на выставку, там были Кевин и отец Джеффа, и все веселились одновременно. Откуда он мог знать?

– Очень небрежная работа, Уилбур, – прошептала я. Я давно потеряла веру, но сейчас молилась так искренне, как никогда в жизни. Не за то, чтобы этот кошмар закончился побыстрее, не за то, чтобы ничего страшного не случилось, – вполне разумные просьбы даже для самого жестокого и ревнивого бога. И не за отпущение моих грехов или шанс стать хорошим полицейским; времени, чтобы выполнить эти желания, осталось слишком мало.

Нет, я молилась, чтобы мой выстрел попал в цель, чтобы пули, покинув ствол моего пистолета, поразили Уилбура Дюрана в сердце и в лоб, в почки и печень, чтобы для него навсегда погас свет. Я сделала глубокий вдох и знаком показала Спенсу и Эскобару, что готова войти в комнату.

И вновь я распахнула дверь ударом ноги, потому что обеими руками сжимала пистолет. Сразу же за дверью находилась большая деревянная клеть; я шагнула под ее защиту и быстро огляделась. Помещение заливал ослепительный свет, и прошла минута, прежде чем мои глаза к нему приспособились, – не сомневаюсь, что это входило в план Дюрана.