Похититель разбитых сердец

«Просыпаюсь от грохота. Думал, опять соседи подрались, а это зеркало в ванной грохнулось», – так рассказывал Сашка. Если бы не разбившееся зеркало, он бы не проснулся тогда, в день моего прилета в Москву. Не написал бы мне. И я поехала бы в хостел… Кто знает, что со мной было бы. Сначала во время пожара. Потом – когда я узнала о фейковой смерти прекрасного суженого. Без тепла и поддержки, совсем выбитая из колеи… как бы я действовала? О чем бы думала? Бррр.

Оставалось только выяснить сущую мелочь. Как попасть в квартиру Сашки так, чтобы он не узнал о моем «пришествии».

Вот тут я в полной мере оценила предусмотрительность Фаины и мысленно поблагодарила ее за деньги. По прилете в Москву я сразу же поехала в Сашин двор, чтобы освежить в памяти, что там да как… Может, удастся влезть к нему в окно, например? И обнаружила женщину, расклеивающую на доске объявлений бумажки «Сдаю квартиру посуточно, в этом районе». Как выяснилась, квартира была в доме напротив и могла служить отличным наблюдательным пунктом. От такого подарка судьбы невозможно было отказаться, и я тут же сняла ее на неделю. Спасибо обстоятельствам, они снова играли на моей стороне.

В итоге через три дня я уверилась в том, что в окно влезть не получится – ну, разве что я познаю все тонкости промальпа к тридцатому числу (что вряд ли) и разведаю доступ на крышу (это не выглядело невозможным, но проклятый промальп! никогда у меня душа не лежала к нему). Почему-то рядом с домом не росло ни одного дерева, чтобы забраться на него и по веткам, по веткам, осторожненько… Но даже если бы и росло. Проклятые соседи Сашки были почти все время дома. За три дня наблюдений они ни разу не вышли из подъезда дальше, чем в магазин на углу. И вот это было главной проблемой. Что же делать-то, а?

Перебирая в памяти обстоятельства, места и слова, я медленно записывала их в столбик на листе оберточной бумаги, который обнаружила на кухне. А потом встала, чтобы вскипятить чайник, оглянулась на стол и рассмеялась. Интересно, если я не справлюсь с заданием… и из-за этого умру, что подумает хозяйка квартиры об этих записях? Может, стоит добить атмосферу скотчем? Как сделала это Лейла?

Пожалуй, надо потом выяснить, зачем она это сделала. Чем дальше мы с девочками разбирали ее записи, тем яснее понимали, что в них не было ничего случайного. Значит, и красный скотч был тоже зачем-то. Одно из обстоятельств для расшифровки.

И тут я вспомнила.

И на радостях так резко поставила чашку с кипятком на стол, что обожгла палец и плеснула водой на свои записи. Но это было уже не важно. Важным было совсем другое. Взгляд Сашиной соседки. Когда я приехала, она смотрела на меня так злобно, как будто… узнала. Как будто раньше мы уже виделись и она успела составить полное впечатление о моем моральном облике и душевных качествах.

На следующий день, удостоверившись, что Сашка ушел на работу, я выдохнула и пошла «на дело». Надо было проникнуть в его подъезд и изучить привычки соседей на близкой дистанции. Три цифры на домофоне были отполированы и блестели настолько ярче, чем остальные, что номер доступа я подобрала с первого раза. Остальное – дело техники. Спрятаться на балконе за мусоропроводом и наблюдать, наблюдать, наблюдать…

– Бинго, – пробормотала я два дня спустя, глядя сквозь грязное балконное стекло на лестницу. Соседка Саши выносила мусорное ведро в одно и то же время. Вечером. Около восьми. И не закрывала за собой дверь квартиры. Которая от мусоропровода была не видна. Старуха всегда долго возилась, аккуратно сгружая пакет в черную железную «пасть», а потом надевала перчатку на одну руку и брезгливо поднимала с пола обертки от конфет, огрызки и шкурки, рассыпанные «паршивцами, которые за собой нормально убираться не обучены». Эта тирада была слышна даже на балконе.

На следующий день, тридцатого числа, одна Яна заканчивала сборы в Таганроге, грузила чемодан в такси и ехала в аэропорт, а вторая Яна – в смысле, я – лежала на диване съемной квартиры, закинув ногу на его спинку и подложив сложенные руки под затылок, и пыталась думать «о вечном». Как там дела у девчонок. Или как поживает… Сид, например. Пару дней перед зачетом я почти не вспоминала о нем, а тут снова накатило. Как он смеялся и смотрел, прищурившись. Как мы болтали и пили кофе. Как он держал меня под руку… Нет, нет, не настолько уж я по нему и скучала. Просто пыталась думать о чем-то приятном, а не только о «великом мусорном походе», который предстоял вечером.

Сначала я дождалась Сашку с работы. Следила из окна, как он медленно прошагал через двор к подъезду.

Потом зашел в дом.

Пауза. Досчитать до десяти, медленно выдохнуть, и…

Я пошла в прихожую обуваться.

Тщательно – почему-то мне казалось это очень важным, я трижды проверила узлы – завязала шнурки на ботинках.

Посмотрела на себя в зеркало. Потерла бледные щеки. Оставила ключ на тумбочке и вышла, захлопнув дверь.