Похитители бриллиантов

Александр и Жозеф знали, что если в упрямой голове их друга засела какая-нибудь мысль, то вышибить ее оттуда невозможно. Им поневоле пришлось согласиться.

Прошло два часа. Каталонец сидел на носу пироги и, ожидая возвращения своего молочного брата, пытался вздремнуть. Но тщетно: тревога оказалась сильней усталости, сон не шел к нему.

— Ладно! — говорил он, отгоняя комаров, не дававших ему покоя. — Скоро он пойдет назад.

Внезапно Александр услышал шум в зарослях, точно там ходил крупный зверь. Он решил, что его друг в опасности, и хотел выскочить на берег, чтобы пойти по следу, когда появился Альбер. Глаза у него блуждали, лицо и руки были исцарапаны, платье изодрано.

Александр почуял беду и не решался задавать вопросы. Альбер разрыдался.

— Фургон пуст. Там нет никого… И никакого следа… Ничего!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сэм Смит «в поход собрался». — Поражение без сражения. — Грабитель мечтает учредить фирму «Сэм Смит и К ^о». — Три следа. — Походка каторжника. — Что было с Джемсом Виллисом. — Муравьиная кислота, — Чуть не съеден заживо. — Чуть не утонул. — Что бывает с человеком, который падает в водопад Виктория.

Звезда Сэма Смита, которая некогда сверкала так ярко, стала меркнуть. Ей грозило превратиться в самое простое туманное пятно. Смит, как подлинный философ, сделал самому себе то безрадостное признание, что переселение в Южную Африку впрок ему не пошло. Встреча с тремя французами, которая произошла в момент, когда он повел батоков на войну с макололо, была для него тем более досадной, что Александр помирил оба враждовавших племени.

Негры, в особенности южноафриканские, легко забывают обязательства, принятые ими в отношении друг друга или в отношении иностранцев, если эти обязательства касаются обыденной повседневной жизни, но они строжайшим образом соблюдают клятву, если дело касается торжественно заключенного договора, в особенности если при этом были выполнены установленные обрядности и вынесены эмблемы их наивных суеверий. А в данном случае были закопаны в яму наконечники стрел и копий, а также порох и пули. Ветвь мира была воткнута в холмик, выросший над засыпанной ямой, и поверх всего Гэну была вручена Полума — грозный фетиш, делающий своего обладателя неприкосновенным. Всего этого было больше чем достаточно, чтобы сделать друзьями Сешеке и Магопо — вождей обоих враждовавших племен. Оба царька очень скоро признали, что между ними произошло всего лишь недоразумение, что теперь оно разъяснилось и надо выпить. А Сэму Смиту было необходимо, чтобы заговорило оружие, чтобы оба племени бросились одно на другое. Он громко призывал их к этому. Но тщетно.

Магопо уже стал косо на него посматривать, и если бы не то уважение, которое жители этой части побережья питают к белым, то, пожалуй, Смиту не сносить бы головы. Повелитель батоков отдавал себе отчет в малочисленности своего войска и не помнил себя от радости, узнав, как счастливо закончились переговоры, которые без его ведома повел Гэн. Кроме того, он увидел стройные ряды плетенок с пивом байялоа. Радость глаз сулила радость желудку, и достойный повелитель батоков не мог больше питать самой малейшей вражды к макололо.

Кроме того, сын его Гэн держал в руках Полуму, а это больше чем что бы то ни было на свете говорило о честных намерениях макололо. Да и Сешеке тоже устал от войны, он тоже был рад положить конец боям, потому что победы давались ему ценой очень тяжких потерь. Наконец, как и Магопо, он искренне полюбил Александра и сразу растолковал своему новому союзнику, что собой представляет Сэм Смит. Магопо увидел, что стал жертвой жулика, и страшно рассердился, потому что это был удар по его самолюбию. Думать, что ты заручился содействием бесстрашного и честного белого, из таких, каким был Дауд, и вместо храброго и бескорыстного вождя, которому ты обязан жизнью, получить лишь подделку! Да, тут самый спокойный кафр и тот изошел бы желчью.

Целый рой соображений пронесся в голове у Магопо, и все они были не в пользу Сэма Смита. Александр старался во что бы то ни стало поддержать мир между черными племенами, он не пил, мало ел и никогда не намекал на сокровища кафрских королей. А этот, напротив, с самого начала стал подстрекать батоков к нападению на макололо и сам предложил Магопо свои услуги. Кроме того, он пил, как лошадь, жрал, как настоящий англичанин, и все время приставал с расспросами относительно клада, зарытого на острове баримов.

Нет, конечно, такой человек не имел с белым вождем ничего общего, кроме разве только черт лица. Цвет кожи спасал его от расправы, но надо было как можно скорей закрыть ему доступ в Котлу и вежливо выпроводить его. И поскорей. Пиво могло перегреться; воины чувствовали в ногах зуд — предвестник бешеной пляски, — надо было поскорей кончать.