Похитители снов

Ронан перепрыгнул через четыре старых глиняных горшка, направляясь к кедровому сундуку, стоявшему у стены. Он мысленно прикинул его на вес и принялся толкать.

– Иди сюда и помоги! – пропыхтел он.

Мэтью подбежал и уперся плечом в сундук.

По половицам в коридоре беспорядочно застучали когти.

Кедровый сундук, скрипнув, остановился перед дверью. Книжный шкаф на Монмутской фабрике оказался достаточно тяжелым, чтобы удержать тварь в комнате. Ронан мог лишь надеяться, что сундук окажется не хуже.

Мэтью изумленно посмотрел на Ронана, который вскарабкался на крышку сундука. Ронан протянул руку и дернул брата за волосы – один раз и сильно. А потом оттолкнул его.

– Сядь рядом с мамой, – шепотом велел он. – Ты ему не нужен. Только я.

– Ро…

– Но если он прорвется, не жди. Просто дерись.

Мэтью отошел к Авроре Линч, спокойно и неподвижно сидевшей в кресле посреди комнаты. Ронан видел, как брат присел на корточки в полумраке, держа мать за руку.

Не нужно было привозить его сюда.

Дверь дернулась.

Мэтью удивленно вздрогнул. Аврора не шевельнулась.

Ронан держал дверную ручку, а та крутилась. Затем послышался медленный стук, словно вода капала из крана.

Дверь снова подпрыгнула.

И вновь Мэтью подскочил. Но кедровый сундук не сдвинулся с места. Он был тяжелым, а ночной кошмар – нет. Его сила заключалась в когтях и клюве.

Еще три раза дверь дрогнула на петлях. Потом наступила долгая тишина.

Возможно, тварь сдалась.

Но Ронан не знал, что делать дальше. Они не могли открыть дверь, если ночной ужас находился на той стороне. Возможно, Ронану следовало выйти одному – людям-птицам был нужен только он. Они ненавидели лишь Ронана. Его душа протестовала против того, чтобы оставить брата и мать, но без него им было бы спокойней.

В молчании тянулись долгие минуты. А потом где-то в доме закрылась дверь.

Мэтью и Ронан уставились друг на друга. Что-то в этом неспешном звуке было очень человеческим – не тем, что Ронан ожидал бы от ночного кошмара.

Разумеется, в коридоре заскрипели обыкновенные шаги. Ронан мысленно перебрал все варианты – и не нашел ни одного хорошего. Он не мог отодвинуть сундук, не рискуя привлечь внимание. И вряд ли стоило предупреждать гостя о ночном кошмаре – присутствие Ронана сделало бы его еще опаснее.

– Прячься, – велел Ронан брату.

Мэтью как будто застыл, поэтому Ронан схватил его за рукав и оттащил от матери. За скатанными ковриками в углу было как раз достаточно места, чтобы спрятаться. Человек, взявшийся за поиски, нашел бы их, но беглый взгляд в полумраке вряд ли бы что-то заметил.

Спустя долгое время после того как где-то в доме заскрипели половицы, кто-то пробно толкнул дверь. На сей раз это, очевидно, был кто-то, а не что-то. По ту стороны послышался ясный, вполне человеческий вздох, затем шарканье, явно производимое обутыми в ботинки ногами.

Ронан поднес палец к губам.

Еще один толчок – и дверь приоткрылась на пару сантиметров. Снова ворчание, опять толчок – и дверь открылась настолько, чтобы пропустить человека.

Ронан сам не знал, кого он ждал. Наверное, сиделку. Может быть, даже Диклана, явившегося с нелегальным визитом.

Но это оказался статный худощавый мужчина, сплошь в сером; Ронан никогда раньше его не видел. Он так внимательно обвел глазами гостиную, что, казалось, вот-вот должен был заметить их, притаившихся за ковриками. Но внимание мужчины привлекла Аврора Линч, сидевшая в кресле посреди комнаты.

Ронан напрягся.

Немногое требовалось, чтобы он выскочил из своего убежища. Если этот тип хотя бы коснется ее…

Но Серый Человек не притронулся к Авроре. Он только наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо. Это был внимательный, пронизывающий взгляд, длившийся несколько секунд. Потом он потрогал трубки и проводки, которые вели от аппаратов в никуда. Потер подбородок и задумался.

Наконец Серый Человек спросил:

– Почему ты забаррикадировалась здесь?

Аврора Линч молчала.

Серый Человек повернулся, чтобы уйти, но помедлил. Его интерес вызвала коробка-головоломка, по-прежнему лежавшая на столе. Он повертел ее в руках, покрутил колесики и понаблюдал за эффектом на других сторонах.

И унес коробку с собой.

Ронан прижал кулак ко лбу. Он хотел броситься следом и отобрать ее, но не мог рисковать разоблачением. Где он возьмет другую? Он понятия не имел, удастся ли приснить коробку-головоломку еще раз. Ронан напрягся, подумал, что надо выйти, подумал, что надо спрятаться, и вновь – что надо выйти. Мэтью положил руку ему на плечо.

Они ждали долго. Наконец снаружи заворчала машина. Гость уехал.

Они вылезли. Мэтью прижался к старшему брату, совсем как Бензопила, когда пугалась. В обычное время Ронан бы возразил, но сейчас не стал.

– Что это было? – шепотом спросил Мэтью.

– В мире есть много дурного, – ответил Ронан. – Давай выбираться отсюда.

Мэтью поцеловал мать в щеку. Ронан убедился, что завещание лежит у него в заднем кармане. Потеря коробки-головоломки по-прежнему его мучила, но, по крайней мере, отцовская загадка осталась с ним. Две строчки, два языка. «Что ты хотел сказать, папа?»

– Пока, мама, – сказал он Авроре и нащупал в кармане ключи