Похмелье

- Я рад, что у тебя все хорошо, – наконец выдавил он. Потому что нужно было что-то говорить. Не то, что рвало ему сердце, а то, чего от него ждали, ввиду необходимости соблюдения приличий.

- Спасибо, Олеж. Я тоже за тебя рада, – улыбнулась Вера, бросая приветливый взгляд на Юльку.

- Что? Нет… Это совсем не то, что ты подумала…

- Да? Извини. Ну… Ладно, нам, пожалуй, пора…

Вера еще раз улыбнулась всем присутствующим, а потом медленно развернулась и пошла, припадая на одну ногу. А Олег стоял, беспомощно опустив руки, и смотрел, как она уходит. Пока в голове не возникли Юлькины утренние слова о том, что правда – это великое освобождение от рабства и фальши внутри себя.

- Вера, подожди! – Он помчался к ней, обходя стеллажи с товаром, и замер, подойдя вплотную. – У меня ничего не хорошо. У меня все плохо на самом деле. Мне два года уже безумно, до ломоты в костях, до рези в горле плохо… - Он вглядывался в до боли родные глаза и говорил-говорил-говорил… - Я скучаю по нему, Вера. Дико, безумно, и со временем не становится лучше. Время не лечит, понимаешь? И по тебе я тоже скучаю. Я практически не сплю. Вы все время перед глазами. И вина разъедает душу, как кислота. Я ведь так виноват перед тобой. Ты простишь меня, Вера? – Он говорил, и не замечал, что слезы потоком льются из глаз. Зато Верины слезы почему-то видел кристально ясно. И еще больше себя за них винил.

- Мне не за что тебя прощать. Я никогда ни в чем тебя не обвиняла. А Димка… Это навсегда открытая рана на сердце. Нужно просто учиться жить дальше, – прошептала бывшая жена, касаясь его небритой щеки ладонью. Он потянулся за нею, как кот.

- Да… Я знаю… Я так безумно тебя люблю…

- Нет, хороший мой… Нет. Это тоже в прошлом. Так только кажется… А любовь… Любовь – она другая.

Олег покладисто кивал головой, и плакал… И Вера плакала. Только Юлька да Верин муж, что остались в стороне, еще хоть как-то держались.

- Ты такая же красивая, как тогда… И животик такой же. Едва видно его…

- Да, – шмыгнула носом Вера. – А ведь нам девочку обещают. Вот и верь теперь, что это зависит от пола… - попыталась шуткой разрядить ситуацию.

- А можно я…

Вера бросила нерешительный взгляд на мужа и, убедившись, что тот не против, несмело кивнула головой:

- Потрогай…

Олег накрыл маленький, едва наметившийся животик бывшей жены своей огромной мужской ладонью и всхлипнул. Тут же закусил костяшки пальцев, хотя, что уже было скрывать? Напоследок осторожно погладил Верин живот и медленно, будто бы нехотя, отвел руку.

- Спасибо. Спасибо тебе… Береги себя, ладно?

- Обязательно. Ты тоже береги. И еще раз, с наступающим…

Вера все-таки ушла, взяв под руку мужа, а Олег… Он был не в силах ступить и шагу.

Глава 14

Домой ехали молча. Конечно же, за рулем опять была Юлька. Олег находился не в том состоянии, чтобы вести машину. Впрочем, сама девушка чувствовала себя не намного лучше. Этот день закончился так же мучительно, как и начался.

- Пойдем, Олег, не нужно тебе сейчас за руль, - скомандовала Юля после того, как припарковалась у дома. Нет, сегодня она, пожалуй, даже не хотела его общества. Это было слишком больно, и тяжело… Но разве Юлька могла отпустить Олега домой, или куда-то еще в таком ужасном состоянии? Кем бы она была после этого?

Мужчина послушно, как марионетка, двинулся следом. Он даже не предложил Юле свою помощь с сумками, как всегда делал до этого. Девушка тащила покупки самостоятельно, благо, что те были не особо тяжелыми. Помаявшись с открытием замка (мешали объемные пакеты), Юлька оставила те у двери и пошлепала в кухню. Им так и не удалось посидеть в кафешке, как они планировали. Встреча с бывшей Олега все перечеркнула на корню. И причинила много боли. Не самому мужчине. В его случае, произошедшее было как раз тем, что ему и требовалось. Катализатором, который ускорил химическую реакцию, и выпустил наружу кипящую внутри правду... А вот для Юли случившееся было абсолютно лишним. Большим, чем она могла бы стерпеть. Это ведь невозможно больно, когда твой любимый человек так болезненно-остро любит другую… Как это вынести, как пережить? Если бы это было возможно, Юлька умерла бы прямо там – в рыбацком магазине. Между стеллажами с блеснами и гардинами из сетей… Закрыла бы глаза, и никогда больше бы не открывала. Чтобы не чувствовать всей этой муки, чтобы не видеть его такого… с ней. В тот миг казалось, что тысячи заточенных крючков, которые они разглядывали до этого, выбрались из-под витрин и впились ей под кожу. А самый большой и страшный гарпун, висящий здесь же, на стене, метким выстрелом пронзил ее сердце. Девушка так наглядно увидела эту картину, так прочувствовала ее, будто бы это и впрямь случилось. Говорят, грезы, присущие дислектикам – признак гениальности. Людям, видящим их, некоторые даже завидовали. Глупцы. Что бы они сказали, если бы почувствовали то, что чувствовала она? Адскую боль, треск ломающихся костей в груди и аромат свежей крови?