Поход на Царьград

Главное, чтобы конники каким-то образом не оповестили людей на впереди стоящих заставах. Иначе Чернодлава не пропустят, и ему не уйти… До Витичева два дня пути, всадники, может быть, и скачут быстрее, чем плывёт его однодерёвка, но им приходится огибать много холмов, горушек, ручьёв, болот и оврагов.

Уже на заре, когда жрец прошёл несколько застав и никто не выскочил ему наперерез на сторожевых лодьях, Чернодлав понял: конных вестовых он обогнал, а уж за Витичевом кончались владения Киевской Руси и начиналось Дикое поле. Перед первым же порогом, который русы называют «Не спи», он бросит лодку, чтоб не разбиться, купит коня и подастся в угорские родные пределы. Живы ли там люди, помнившие его?… Наверное, нет, да кто может помнить мальчика?! Если только дед, с которым шаманил…

Чернодлав посмотрел на рассветное небо и произнёс как заклинание:

— Взойди, взойди, быстроконное солнце, над высоким берегом и даруй мне свет свой…

Колдованц желал света себе, но не земному миру…

5

Величие римских триумфаторов, таких, как Цезарь, Сулла, Цицерон, Помпей Великий, выражалось в криках гладиаторов: «Идущие на смерть приветствуют вас!»

В Византии же деяния императоров, вроде Михаила III, со временем приобрели смешную сторону, и ни о каком истинном величии уже не могло быть и речи. Тогда-то и появилась наука лести, искусственно поддерживающая в подчинённых преклонение перед автократором, разработку которой начал Константин Пагонат, а продолжили его преемники. Эта наука включала в себя чинопочитание и изощрённое титулотворчество в самых уродливых формах, начиная от дворцового этикета и кончая сидением на кафизме.

Выше говорилось, с какой помпезностью преподносилось это сидение в Большом императорском дворце… Существовала и переносная кафизма — кресло, обтянутое позолоченной кожей, на котором восседали василевсы на форумах, ипподромах и в цирке.

Несколько часов кряду на форуме Константина под палящими лучами солнца, в парадном, неимоверно тяжёлом дивитиссии и багряном, шитом золотом и усыпанном жемчугом и самоцветами коловии[141] сидел Михаил III, обливаясь потом и сверху взирая на то, как военачальники проводили смотр своих легионов, выстроенных в форме правильного четырёхугольника.

Уже запороли на конюшне двух пленных рабов-агарян — василевсу показалось, что они недостаточно рьяно машут опахалами над его головой. Раздражали Михаила сегодня и стоящие по бокам в два ряда спафарии с секирами и мечами. Император явно находился не в духе, хотя, когда награждали гражданским венком, состоящим из дубовых листьев, очередного легионера, спасшего в бою своего товарища, он улыбался и хлопал в ладоши. При этом лицо его светлело, но тут же делалось хмурым, если в поле зрения попадался Варда верхом на коне.

Много недель Михаил III не устраивал маскарадных шествий по городу, не участвовал в ристаниях и попойках. Его необычное поведение патриарх отнёс к своим душеспасительным беседам. В них он призывал Михаила быть похожим на Сципиона Назику[142] и приводил массу примеров из его жизни.

На самом же деле после поражения флота в Сицилии император почувствовал, что теряет авторитет в глазах народа, насмешливые выкрики которого он слышал не раз во время ристаний. И призадумался. И не на шутку испугался, вспомнив необузданную ярость толпы во время погромов… Но погромы пополнили казну, было выплачено немало квесторам[143]

… И закуплены наёмники. Но теперь войсками полностью командовал Варда, которому Михаил в момент душевной слабости, вызванной бунтом охлоса, отдал в руки всё ведение военного дела империи.

На это и не преминули указать те же горлодралы-болельщики, когда василевс однажды проиграл скачку дяде:

— Эй, дурень, ты уже не можешь управлять лошадьми, а людьми и подавно! А раз уж войсками командует Варда, пусть он возглавит и государство, как и подобает истинному мужу. А ты мальчонка, и тебя ещё нужно сажать на ночной горшок…

«Неблагодарные скоты! Когда я осыпал вас монетами и пил с вами вино, вы кричали: «Да здравствует император!…» — думал Михаил, и лицо его пылало от гнева… Вот почему василевса так сегодня всё раздражало, и особенно красовавшийся перед легионами на белом коне Варда. Зычным голосом он отдавал команды начальникам легионов, когорт, манипул и центурий.

Сейчас на форуме находились восемь легионов — 40 тысяч воинов, или 80 когорт по 500 солдат. Одна когорта — это четыре манипулы, в манипуле — пять центурий, в центурии — десять «товариществ» по числу палаток. Во время похода и боевых действий в каждой будут жить по десять человек, которых зовут контурберналами, а надзирателей над ними — деканами.