Поход семерых

– Вот и мне тоже – цветы, – ответит Клара задумчиво. – Кажется, я куда-то шла… А может, и нет. Это все было очень важно… но вспомнить – нет, не могу.

Глава 8

21 июня, пятница

– Если бы Клара не заболела…

– Но она же заболела, – возразила Мария, – и теперь остается принимать что есть.

– …тогда нам сейчас не пришлось бы так спешить, – закончил Гай свою фразу. – Мне самому такая гонка не нравится, но это не у меня время ограничено! Будь моя воля, я бы и июль на странствие потратил… Нечего теперь на меня смотреть как на погонщика рабов.

– Да все равно мы не укладываемся в срок, придется мне отпуск продлевать за свой счет, – вздохнул Роберт. – Кажется, важнее всего спешка для нас с Йосефом… Ну ладно, доберемся до Прайдери или как там этот городишко называется, и я позвоню начальнику.

Дело в том, что граалеискатели потратили впустую около недели из-за болезни Клары. Купаясь в реке, она порезала ногу о стекло и потеряла много крови. Пару дней девушка пролежала в палатке, а все остальные только тем и занимались, что прыгали вокруг нее. Никто не забыл пережитого страха, когда от реки донесся крик Аллена, а потом появился и он сам, мокрый, держащий на руках Клару, чья нагота была едва прикрыта полотенцем. Три дня она казалась совсем слабой, но потом силы понемногу вернулись к ней, и компания задержалась еще на несколько дней по просьбе Марии, считавшей, что больной необходимо отдохнуть. Сама же Клара непрестанно требовала не обращать на нее внимания и скорее отправляться в путь, но все видели, как она иногда замирала, проходя по поляне к реке, и хваталась за древесные стволы, чтоб не упасть от внезапного головокружения. Так что ни о каком пути речи идти не могло. Правда, за их пятидневный отдых успело случиться и кое-что хорошее: Алленов день рождения. Сам он, признаться, и думать забыл про эту знаменательную дату, но Роберт помнил и сказал остальным. Так что утром 19 июня Аллен был разбужен песней «День рожденья, день варенья» в исполнении хора друзей и получил подарок – в день девятнадцатилетия его освободили от рубки дров и мытья посуды. Кроме того, женщины преподнесли ему еще кое-что – то, что тайно от него изготавливалось всю дорогу и было наконец закончено Кларой за дни ее вынужденной неподвижности.

Это оказалась белая рубашка из шелка, купленного в городе Кроссинг, сшитая вручную. На груди ее был нашит герб – алый щит с тремя «полосами декстер» из серебряной тесьмы.

– Жалко, нельзя было померить – ты бы догадался, к чему это, – объяснила Мария. – Так что мы шили по Кларе и, кажется, не ошиблись…

Гай хмыкнул.

– Значит, у меня фигура как у Клары? – возмутился Аллен. – Вот спасибо, дорогие друзья…

– Ну, без ее достоинств… – оценивающе протянул Марк, откидываясь назад и критически оглядывая друга. – А так – похоже, очень похоже.

– А мои недостатки, стало быть, все при нем? – воскликнула Клара, возмущенная ничуть не меньше. – Интересно, кого из нас ты больше оскорбляешь такими речами?

– Конечно, славного рыцаря Персиваля, мэм. – И Марк учтиво поклонился. – У вас нет недостатков, каждому известно, что вы – само совершенство. Что у другого – недостатки, у вас – милые, забавные особенности…

Клара показала ему кулак.

Несмотря на все это, Аллен подарку ужасно обрадовался, сразу же надел его на себя и теперь все время носил под ветровкой, словно огненный герб грел ему сердце. Он чувствовал прикосновение мягкого шелка к коже и сейчас, когда светлым вечером самого долгого дня отряд граалеискателей отдыхал на коротком привале у быстрой горной реки.

Река эта называлась Джурлин и была столь же красива, сколь неудобна для прохождения. Она бежала по дну узкого ущелья, от тонкого ручейка расширяясь до нескольких метров, образуя бесчисленные пороги и водопады, катящиеся вниз с древесных и каменных завалов, клубящиеся белой пеной. У реки был громкий и бурливый голос, и днем в ее воде вспыхивали золотые и белые огни искр, а ночью – звездные проблески в черноте водяных вихрей. Однако при всем при том ущелье оставалось узким, а горные склоны по двум сторонам – высокими, и единственная тропа пролегала совсем близко к воде. В ущелье друзья спустились рано утром, но до сих пор ни разу не останавливались перекусить: дело в том, что здесь совершенно не встречалось подходящего или хоть приемлемого места для лагеря. Только узкая тропа вдоль бурливой реки, кое-где перегороженная стволами поваленных деревьев и валунами, покрытыми мхом и камнеломкой. Необыкновенно красивые места, чтоб им пусто было. По этой тропке идти получалось только гуськом; не нравится – переходи речку по камешкам (да смотри не поскользнись!) и иди по другому берегу. Справа и слева вздымались крутые склоны, поросшие буками, чья прозрачно-зеленая листва светилась на солнце, как витражный купол. И ни одного клочка горизонтальной поверхности, чтобы поставить палатку и развести огонь.