Поход во мрак

Таким образом, точность Эрика могла здорово отклоняться от действительности, но вот в этот день, когда Эрик, как обычно, кормил своего питомца, он случайно отвлёкся на шум из «убежища» соседки. Шум был похож на то, что её жертва дала ей отпор и теперь уже её ужин избивал её и хотел сожрать её сам.

– О, да, пожалуйста, Боже. Сделай так, чтобы она сдохла! – подумал он про себя, крепко зажмурив глаза, забыв о руке с мясом за решёткой и псине.

И в следующий миг у него внутри словно что-то оборвалось, когда он на своей руке почувствовал холодный, скользкий язык животного.

Эрик открыл глаза и увидел перед собой довольную морду псины, стоявшей на задних лапах. Увидев, что Эрик смотрит на неё, она ещё раз лизнула его руку, но мясо без разрешения не взяла.

Эрик аккуратно положил кусок ей в пасть и погладил её за ушком, а у самого навернулись слёзы на глаза.

– Боже, спасибо, я наконец свободен. И теперь я смогу идти домой к своей красотке, – сказал он с такой уверенностью в сердце, словно ему только что дали настоящий документ с подписью и печатью об амнистии.

                              Остров

Не зная, зачем и почему, но Эрик переоделся в те лохмотья, которые всё это время служили ему матрасом. Это, как оказалось, были чёрные штаны с дырами и потёртостями до колен. Бесформенная серая рубашка, что была ему на размер больше, и чёрный пиджак с протёртыми манжетами. Но в целом оказалось совсем неплохо, по крайней мере гораздо теплее, чем в его ещё домашней майке и спортивках, которые уже давным-давно поиздержались и потеряли свой первоначальный цвет.

– Ну всё, я готов, – сказал он громко и уверенно, скормив псине последний кусок мяса из кучки «на чёрный день», и решительно открыл перед собой дверь.

Псина от удивления встала на свои четыре лапки и с удивлением вытаращилась на Эрика, который впервые открыл дверь. Но пока что сам выходить за порог не решался. Тонкая тень сомнения проскользнула у него в голове, но он смело шагнул за порог и громко захлопнул дверь за собой. Теперь уже тень сомнения пролетела у псины, но Эрик, опередив её выбор, сел перед ней на колени, обхватил её голову своими руками. Стал чесать ей за ушами, а потом с силой и против её воли подтащил ближе к себе и, повалив на спину, стал чесать её брюшко.

– Хороший, хороший мальчик. Кто тут хороший мальчик? Ну конечно, ты…

На необычное, довольное урчание псины, какого ещё никогда не слышала в этих стенах за все года, его соседка от любопытства бросила свои рутинные дела и высунула свой длинный нос в окошко.

Увидев столь ненавистную рожу, Эрик слегка расстроился, так как бессонной ночью тихо фантазировал, как там её обгладывает очередной бедолага. Но эти мысли быстро улетучились и на место им пришли другие, где он сидит дома в своём кресле и смотрит на широко разросшийся каштан. Как он мечтал снова увидеть это каштановое дерево, перед которым во тьме он часто извинялся за то, что так часто мечтал его погубить. Теперь же он всё бы отдал, лишь бы снова его увидеть. И, смотря на него, попивая душистый чай, приготовленный с любовью его прекрасной женой, думать о том, как эта чёртова длинноносая тварь томится здесь, в темнице, без божьего света и чая.

Картина, где Эрик играет с псиной, отражалась недовольной гримасой на лице.

«Да, это стоит всех денег мира», – подумал Эрик, и его расстройство сменилось на счастье. На самое обыкновенное счастье, когда физиономия расплывается в неконтролируемой глупой улыбке и хочется вести себя как дитя.

Эрик встал, вытянул свою руку с неприличным жестом прямо ей в лицо и грациозно, медленным шагом подошёл к ней и плюнул. Она не отвернулась и не прикрылась. Его сопля попала прямо в её проклятый нос. Ох, как сладка была месть, это был его триумф, его величайшая победа, и полный ликования Эрик, ещё раз взглянув в её омерзительные впалые глаза на бледной коже, пошёл вдаль по коридору налево.

Псина следовала за ним по пятам, а люди по обе стороны кричали ему что-то вслед на незнакомых языках из своих убежищ, но ни один выйти не решался. И спустя час ходьбы в конце слабо освещённого факелами коридора появился свет. Тусклый, серый, но определённо свет не от огня или лампы, Это был свет, какой падает на землю в обычный пасмурный день.

      В конце коридора Эрика ждало небольшое разочарование. Конечно, он думал, что каждый шаг к свету приближал его к любящим объятиям жены. Видел перед глазами, как баюкает своего преданного шпица, и готов был полностью вернуться в свою беззаботную жизнь. Однако в конце «светлого туннеля» Эрик оказался на маленьком балкончике из красного кирпича посреди идеально цилиндрической впадины и винтовой лестницы из того же кирпича, ведущие в оба конца: одна – в бездну, другая, казалось, вела прямо к густо затянутому серому небу. Выбор был очевиден, а конец пути казался ему гораздо ближе, чем оказался на самом деле.