Похождение Шерлока Холмса в России

Я взглянул в сторону города.

По кустарнику двигалась спешным шагом длинная цепь солдат с офицером во главе, направляясь на нашу заимку.

— Не видали ли вы здоровенного арестанта? Он только что побежал в вашу сторону! — крикнул офицер мне на ходу.

— Нет. А что? — спросил я удивленно.

Солдаты и офицер подошли к нам.

— Никого не видали? — еще раз спросил офицер.

— Нет! Проходили здесь два мужика с час тому назад…

— Ах — нет! Этот мог пробежать здесь минуты три — четыре тому назад! Он в арестантском костюме, высокий, широкоплечий…

— Нет, такого не видал, — решительным тоном сказал я.

— Может быть, он спрятался где — либо у вас, воспользовавшись тем, что вы на него не смотрите? — спросил офицер.

Он был знаком со мною и, конечно, не сомневался в том, что я говорю правду.

Да и кому пришло бы в голову, что купец скрывает у себя нарочно величайшего злодея?

— Возможно, — ответил я. — Обыщите дом. Там, где висят замки, он не мог спрятаться, в остальных же местах он мог спрятаться за милую душу.

— А ну — ка, ребята, пошарьте! — скомандовал офицер.

Команда рассыпалась по всей заимке.

Солдаты обыскали дом, кухню, чердаки и все постройки, за исключением ледника и сарая, на дверях которых висели замки.

— Нету, ваше благородие! — отрапортовал спустя некоторое время унтер — офицер.

— В таком случае — скорее вперед! — крикнул офицер. — В цепь! Рассыпайся, да гляди хорошенько в кусты! Он не уйдет далеко!

Солдаты рассыпались и бегом пустились вперед, ныряя в кустах.

Скоро они исчезли в тайге.

Прошло часа три.

Собаки снова залаяли.

Это возвращались назад после бесплодных поисков солдаты.

От усталости они еле передвигали ноги.

Когда офицер проходил мимо меня, он сказал:

— Да, этот мерзавец недаром получил прозвище Мухи!

— Так это был знаменитый Муха? — спросил я с деланым испугом.

— Он! — ответил офицер, безнадежно махнув рукой.

Они прошли мимо, все еще зорко всматриваясь в кусты, и скоро исчезли из виду.

Я отворил ледник и выпустил Муху.

Он вылез оттуда радостный, с блестящими глазами и протянул мне свою лапу, похожую на кузнечный молот.

— Спасибо! Я все слышал! — произнес он весело. — Ну, так вот тебе за это последний сказ Мухи: от этого времени тебя никто не тронет, потому если тронет, — так не быть ему живому! Так и закажу нашим! Живи спокойно, разве только одной «шпанки» опасайся.

И он так потряс мне руку, что чуть не выломал кости.

— Сослужи, барин, последнюю службу, — произнес он после короткого молчания. — Дай мне краюшку хлеба и двугривенничек.

Я вынес ему каравай и рубль.

Он взял их с достоинством, словно получил от меня долг, сунул рубль в карман, а каравай под мышку и кивнул мне головой.

— Еще раз спасибо! Не поминай лихом!

И с этими словами он исчез навсегда из моих глаз.

III

Рассказчик умолк.

— Ну, и что же? — полюбопытствовал кто — то. — Исполнилось ли обещание Мухи?

— О, да! — ответил Киселев. — До моего знакомства с Мухой на меня было произведено несколько покушений, конечно, с целью ограбления. Но после этого случая никто не делал мне никакого зла.

— А Муха остался на воле? — полюбопытствовал Холмс.

— С тех пор его еще не удалось поймать, — ответил Киселев. — Власти даже знают, где он действует, но сделать с ним ничего не могут.

— Гм… странно! — усмехнулся Холмс. — Где же он действует?

— Скоро мы будем проезжать мимо того места.

— Вот как?

— Да. Это недалеко от ряда почтовых станций на берегу Амура. Эти станции стоят на вьючной тропе и известны под названием «семи смертных грехов».

— Какое странное название! — задумчиво проговорил Холмс.

— Да, — кивнул головой Киселев. — Темная история облекает в тайну эти станции. Говорят, что станции эти содержат семь братьев, занимающихся исключительно разбоем, в то время когда, благодаря пароходному движению, станции остаются без работы.

— Красивая легенда! — произнес Холмс.

— Не легенда, а правда! — вмешался в разговор сидевший молча мрачный исправник.

Холмс удивленно посмотрел на него.

— Мне кажется странным, что это говорите именно вы, чин полиции! — сказал он. — Раз вы уверены в том, что эти люди разбойники, то следовало бы их переловить и посадить в острог, тем более что они, как содержатели станций, наверно, и не скрываются.

Пристав нервно забарабанил по столу пальцами.

— Легко говорить со стороны! — заговорил он с оттенком раздражения. — А вот пойдите — ка поймайте сами? Ведь вот все про них говорят, а доказать не могут! Неуловимы, да и только. Несколько раз их арестовывали, судили, но… раз доказательств нет, — человека всегда оправдают. Они прямо в лицо нам смеются!

— И неужели же, если подобная охота составляет их главное ремесло, их так — таки и нельзя поймать?! — воскликнул Холмс, в котором, по — видимому, разгорался профессиональный задор.

— А вот так и нельзя! — злорадно ответил пристав. — Ведь нельзя же отряжать на каждого разбойника в тайге по нескольку полицейских на целый год! Этак и полиции не хватит, а в тайге любое преступление можно скрыть! Следы — то вы там не особенно поищете!

Пристав медленно пожевал губами и договорил: