Похождение Шерлока Холмса в России

— Это еще зачем? — удивился я.

— Это мне было необходимо для того, чтобы познакомиться с лицами всех его служащих. Кроме того, я успел заглянуть к Клюкину, Карбасникову и по которым другим потерпевшим издателям, и теперь с гордостью могу сказать, что прекрасно знаю в лицо каждого из их служащих.

Разговаривая о нашем деле, мы незаметно дошли до книжного магазина, на вывеске которого красовалась надпись черным по белому: «Книжная торговля Никанорова».

Перейдя тротуар, мы вошли в довольно грязненький трактир 3–го разряда и заняли столик у одного из окон, заказав себе чаю.

За этим скучным занятием мы провели более трех часов, и я не запомню в своей жизни ни одного дня в который я проглотил бы такое ужасающее количество этого напитка.

Хотя Шерлок Холмс и сидел в самой непринужденной позе, но я прекрасно видел, что он ни на минуту не спускает глаз с книжной торговли, зорко осматривая всех входящих в нее и выходящих оттуда.

Одурев от скуки, мы наконец вышли из трактира.

Не зная в лицо служащих потерпевших книгоиздателей, я не мог сказать, был ли кто из них у Никанорова. Судя по нескольким строкам, записанным Холмсом в записную книжку, он, вероятно, нашел среди посетителей знакомых.

Выйдя из трактира и погуляв для разнообразия по улице около часа, мы снова заняли наблюдательный рост в трактире и снова принялись за чаепитие.

Я до сих пор удивляюсь, как я не умер в этот день от чая.

Мало–помалу начало смеркаться.

Ровно в 7 часов магазины стали закрываться.

Атлетического сложения брюнет с разбойничьим лицом появился на пороге магазина Никанорова.

Вместе с ним вышли двое служащих, и втроем они стали закрывать ставнями окна и двери магазина.

— Не правда ли, симпатичная физиономия? — насмешливо шепнул мне Шерлок Холмс, указывая головой на здоровенного брюнета.

— Судя по прежнему вашему рассказу, можно безошибочно сказать, что это и есть хозяин магазина — сказал я.

— Совершенно верно. Это и есть Гаврюшка Воропаев, с которым нам, по всей вероятности, и придется иметь дело, — ответил Холмс.

Заперев магазин, Гаврюшка не спеша погладил бородку и, сказав что–то своим приказчикам, медленно направился к трактиру.

Заняв, на наше счастье, соседний с нами столик, он заказал чай.

Я видел, как при входе Гаврюшки глаза Холмса радостно сверкнули.

Минут через 20 в трактир вошел средних лет мужчина, с плутоватым лицом.

Оглядевшись кругом и увидав сидящего за столиком Гаврюшку, он подошел к нему и, поздоровавшись, сел рядом.

— Ну что? — словно вскользь спросил Гаврюшка, обращаясь к пришедшему.

— Да ничего, все ладно, — ответил тот.

— Ты, Фомка, смотри, работай аккуратно, сам знаешь, ноне строгости какие пошли. Как бы чего не вышло.

Пришедший как–то весело и разухабисто махнул рукой.

— Не на тех напали.

Гаврюшка Воропаев самодовольно улыбнулся.

Они сидели так близко от нас, что мы слышали каждое слово, произнесенное ими, даже тогда, когда они понижали голос до шепота.

Несколько минут собеседники молчали.

— Завтра я поеду в Петербург, — произнес наконец Воропаев, — а ты, Фомка, скажи, чтобы ребята собрались через три дня. В этом же трактире и соберемся, там, в задней комнате.

— Ладно, — ответил Фомка. — А что, нешто в Петербурге есть что?

— Известно, без дела не поеду. Просто хоть разорвись: и в Петербург надо, и в Нижний, и в Харьков, отовсюду зовут.

— Известно. Дело у вас, можно сказать, всероссийское, — самодовольно произнес Фомка.

— Ништо, — отозвался Гаврюшка.

Поговорив еще несколько минут, оба собеседника встали и вышли из трактира.

Заплатив за чай, мы направились вслед за ними.

Выйдя на улицу, мы заметили, что Воропаев простился с Фомкой, после чего они разошлись в разные стороны.

— Надо будет проследить за этим молодцом, — произнес Холмс, кивнув вслед уходившему Фомке.

Держась на приличной дистанции, мы пошли следом за ним.

Путешествовать пришлось довольно долго.

Вероятно, Фомка был очень экономен, так как поскупился даже на трамвай, и нам пришлось тащиться за ним до самой Марьиной рощи.

Заметив дом, в который он вошел, мы на минутку приостановились и затем как бы невзначай подошли к воротам.

Попросив меня немного подождать, Холмс исчез во дворе и через несколько минут возвратился, сделав мне знак следовать за собой.

Зайдя за угол, мы соединились.

— Ну что, узнали? — спросил я.

— Конечно, — ответил Холмс. — Гривенник, данный мною дворнику, обладал, вероятно, магическим действием. Впрочем, вероятно, Фомка чем–нибудь насолил ему, так как он ругал его на все корки. Настоящие имя и фамилия Фомки Иван Вихляев, но среди разного сброда хитрованцев и темного народа известен под кличкой Фомки Никишкина. Дворник говорит, что он уже раза три сидел в тюрьме, и прочит ему скорое возвращение туда же.

Несколько минут мы шли молча, и Холмс, видимо, что–то серьезно обдумывал.

— Вам придется, дорогой Ватсон, съездить в Петербург, — произнес он наконец.

— Если это необходимо для дела, то, конечно, я готов, — ответил я.

— Хорошо ли вы запомнили физиономию Воропаева?

— О, да.