Похождения Аркадия Бобрика

– При чем здесь Посторомкино? Англичане из Портсмута, из города где родился Диккенс. Мы с тобой, кстати, на него похожи.

– Дядюшка, я серьезно.

– Серьезнее некуда. Вот объясни, откуда у тебя появилась привычка царапать бумагу? А то, что я похож на Диккенса, убедился лично. Да и англичане меня принимали за классика.

– Как это возможно, если Диккенс давно умер?

– Не веришь? Тогда слушай.

Далее Вениамин Петрович рассказал историю, произошедшую с ним в Лондоне.

– Как-то забарахлил у нас двигатель, и мы сели в английском Хитроу. Как потом выяснилось, отказал топливный насос. Для замены вызвали ремонтников из Москвы, а сами, пока ожидали механиков, гуляли по Лондону.

– А местные спецы не могли заменить?

– Нет. У них ключи в дюймах – не подходят. Да мы англичанам и не доверяем, уж больно у них паскудная привычка пить втихомолку. Чтобы ты знал, английский ремонтник улыбается тебе, как восточный дипломат, а сам уже лыка не вяжет. Разве можно такому доверить ИЛ-72?

– А разве наши не пьют?

– И наши пьют. Но у наших железное правило – в каком бы состоянии не находился, привязывай инструменты к рукам!

– Какие инструменты?

– Ключи, плоскогубцы, отвертки. Если и заснет, например, в турбине, мы его вытащим, а вместе с ним и рабочий инструмент. В механизме в таких случаях ничего не остается. Чтобы потом не говорили – аист в турбину попал. Знаем мы этих аистов! То молоток, то накидной на 32.

– Неужели забывали? – удивился Аркадий.

– Сплошь и рядом. Человеческий фактор. И вот этот фактор завел нас – меня и второго пилота Зафесова – в одно очень интересное местечко, – Вениамин Петрович тяжело вздохнул. – Аркаша, если надумаешь отправиться в далекие страны, то предварительно подготовься. Разузнай их экзотические болезни и сделай прививки. Опять же, разведай местные напитки.

– Алкогольные?

– А то какие же.

Иннокентий Петрович поднялся из-за стола, начал расхаживать по кабинету.

– Экзотика, она, Аркадий, по-разному действует на организм. Если, например, ты сызмальства приучался к нашей «Столичной», то непонятно, как он поведет себя от смеси мексиканской текилы, японской саке и семьсот граммов французского бордо. Но оставим эту тему. Одним словом, бродили мы с Зафесовым по Лондону до самого вечера. А там бары на каждом углу…

– Та-а-ак, начинаю догадываться. И вы оказались в полиции?

– В музее мы оказались! Да еще в каком. В музее восковых фигур Мадам Тюссо, что расположен на Бейкер-Стрит. – Вениамин Петрович еще раз тяжело вздохнул. – По правде говоря, Аркадий, я не запомнил всех его восковых обитателей. Были там Майкл Джексон, Чарли Чаплин, английская королева. Мэрилин Монро была. Она руками придерживала поддуваемое ветерком платье. Мэрилин стояла на небольшом возвышении вроде постамента. Неподалеку от нее выставил живот Уинстон Черчилль, напротив Черчилля – худой и босоногий Ганди. Был там и Дали с какими-то павлинами за спиной, римский папа Бенедикт XVI и прочие знаменитости.

– И кто вас более всех впечатлил?

– Разумеется Диккенс. Он в первом зале – как зайдешь, налево – сидел за столом. Вот за таким.

Вениамин Петрович сел за стол, взял ручку, поднял голову кверху, изображая, словно обдумывает очередную фразу.

– Аркадий, он похож на тебя, только немного старше и весь растрепанный и углубленный в работу.

– Совсем он не похож на меня, я видел его портреты. А вот на вас он, согласен, немного смахивает.

– А я о чем говорю! Зафесов как увидел – давай хохотать. «Веня, – говорит, – посмотри на своего дедулю! Что он на потолке увидел?» А я отвечаю: «Как ты завтра с больной головой из Хитроу вылетать будешь».

Обошли мы Диккенса со всех сторон. Зафесов предлагает: «А ну, присядь рядом». «Куда я сяду? Диккенсу на колени?» «Сейчас попрошу уступить тебе местечко». Зафесов схватил воскового писателя подмышки и уволок за дверь, в какой-то закуток. Как потом выяснилось, там располагалась подсобка для хозяйственных нужд – краска, швабры, фанера…

Я занял место Диккенса. Зафесов командует: «Смотри в потолок, словно увидел таракана». «Иди ты к черту! – говорю. – Лучше прилягу». Положил я голову на стол и так мне, Аркадий, в тот момент сделалось хорошо, хотя и находился на далекой чужбине. Уснул я от усталости.

– На стуле Диккенса?

– Да я в тот момент и на электрическом бы уснул! Мы ни одного погребка на Бейкер-Стрит не пропустили.

– Да-а-ас, представляю, – Аркадий покачал головой.

– Ничего ты не представляешь. Как потом рассказывал Зафесов, он пытался меня растолкать. Но тут подошло время закрытия музея, и его самого вытолкали. Они приняли его за пьяного, хотя Зафесов еще крепко держался на ногах, вырывался и кричал, что хочет забрать своего друга Диккенса.

– Дядюшка, а вы?

– А я всего этого не видел. Отвернулся от вампиров, Маркиза Де Сада и прочей нечисти, что выставлена в соседнем зале, положил голову на «Крошку Доррит» – так называлась рукопись лежащая перед Диккенсом – и задремал. И вдруг слышу, среди ночи кто-то меня толкает в плечо: «Диккенс, не храпи».

– Неужели привидения? – воскликнул Аркадий.