Похождения бравого рядового Гувер

— Что это? — Хрипловато спросил Мак-Гинти пересохшими губами, открывая коробки.

— Это тебе для поддержки штанов. На вкус… не знаю. Оно питательное, легко усваивается и не вызывает проблем, связанных с принятием пищи после длительной голодовки. Тебе сейчас самое то.

Мак-Гинти достал тюбик, похожий на зубную пасту, и, не задумываясь, выдавил содержимое себе в рот.

— Похоже на детское питание.

— На что? — Переспросила Гувер.

— На детское питание. Каким кормят маленьких детей. Не знаешь? У мамы не спрашивала?

— Я бедная сиротка.

Мак-Гинти окинул ее оценивающим взглядом.

— И снаружи ни разу не была. — Сказал он.

— Точно. Я еще не прошла подготовку.

Трой склонил голову набок.

— Ни разу? Тогда тебя ждет большой сюрприз, если ты вдруг все-таки выберешься.

— Какой именно?

— Люди. Они не такие… как здесь. Жалкие. Слабые. Глупые. И ты живешь, чтобы их защищать.

— Так, давай ты не будешь включать мне промывку мозгов. Я же говорила, со мной это не сработает.

— Я и не хотел. — Мак-Гинти вдруг посмотрел на нее с жалостью. — Но ты даже не представляешь, что там. Вы спасаете людей на заданиях, рискуя собой, и они вам благодарны, все плачут, машут. И вы чувствуете, что делаете что-то важное. Но там, за пределами экстремальных ситуаций, они совсем другие. Впрочем не важно. Зачем ты пришла?

— Посмотреть на твою недокормленную рожу.

Мак-Гинти и вправду очень сильно сдал. Чего только стоили утомленные глаза с красными жилочками сосудов. Зеленые, зеленее даже, чем глаза Татьяны Михайлоф. Но сквозь серую пелену усталости проглядывал стальной цвет упрямства. Сдаваться он не собирался.

Гувер села возле клетки и выложила ему все. О странном поведении Кейджа, о докторе Конноре, о Линде Крейвен и о Стефане Моритце. Об экспериментах Моритца Мак-Гинти был наслышан гораздо больше, чем Коннор.

— И что ты на это скажешь? — В итоге спросила Гувер.

— Скажу, что я близок к тому, чтобы выиграть наш спор.

— И не мечтай. Я, кстати, посмотрела твое дело. Впечатляет. И разочаровывает одновременно.

— У вас есть только седьмая часть.

Гувер озадаченно замолчала, потом хмыкнула.

— Тогда впечатляет в квадрате. Но все равно, с твоими способностями ты бы мог править миром.

— А я к чему стремлюсь?

— Я имела ввиду другое.

— Результат все равно один.

— Но не из-за детских же комплексов желать всем зла!

— Гитлер желал всем добра.

— Проехали. Если ты такой умный, скажи, какая связь между всем тем, что изучал Моритц? Между сознанием, подсознанием близнецами, эмпатами, переселением душ, реинкарнациями, искусственным интеллектом, регенерацией и болезнями, связанными с остановкой старения?

— Это все есть, — Мак-Гинти глянул на нее исподлобья, — в засекреченном проекте под названием «Гувер».

Гувер ласково ему улыбнулась. Он явно надеялся ошеломить ее этой информацией, но здорово промахнулся.

— Это засекреченная информация. — Сказала она, накручивая на палец волосы, выбившиеся из косы. — Очень сильно засекреченная.

— Тогда я скажу следующее. — Мак-Гинти улыбнулся не менее ласково. — Прежде, чем ставить контрольный проект, делается несколько тестовых экспериментов. Одни из них более удачные, другие менее, и методом проб и ошибок с их помощью выясняется главное. Создается совершенный образец. Тесты же утилизируются, а наиболее удачные варианты служат на случай замены или последующего тестирования. Такими были эксперименты «Гувер», «Адель» и «Солджер».

Глава 7. Перспективный парнишка

Агент Джозеф Дантон хмуро созерцал свою небритую физиономию в большое круглое зеркало. Зверская красноглазая рожа резко контрастировала с розовой меховой оправой. Джо оскалил зубы и высунул язык. Татьяна Михайлофф лениво следила за его кривляньями с узкой кушетки, вделанной в стену. В городе у Татьяны, как и у всех агентов, была шикарная квартира, но на базе роскошествовать было некогда, дай Боже дотащиться до жесткой кушетки и упасть лицом вниз. И хорошо, если на подушку, а не на бетонный пол. И хорошо, если от усталости, а не от жутчайшего алкогольного опьянения. Хотя Дантон бы поспорил на этот счет с кем угодно.