Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица

Четырнадцатая глава тоже ничего, по сравнению со всеми остальными. Но как все-таки размножаются Ёжики? Где Штирлиц достал баварское пиво? Что подразумевается под словами «Ясный пень»? Зачем английскому агенту был нужен Штирлиц и его связь с Евой Браун? Чьим агентом был адъютант Фриц? Разве «Ёжики» по-немецки «Игельс»? Неужели все русские Ёжики уместились в один эшелон? Неужели их у нас так мало осталось? Куда же смотрит охрана природы? И куда Штирлиц послал немецкий патруль? Как я уже писал, отвечать на эти вопросы не обязательно.

Последнюю, пятнадцатую главу вообще нельзя назвать главой. Это один абзац. Его и критиковать-то не хочется.

В эпилоге вы допускаете все те же ошибки, которые уже сделали в предисловии.

Вот теперь все. Надеюсь, что после этой принципиальной и умной критики вы уже никогда не осмелитесь взять в руки перо и сесть за другой, быть может еще более гнусный, роман.

Я понимаю еще, если бы «Штирлица» написал Юлиан Семенов, у него бы это получилось хорошо. И роман бы был хороший. Впрочем, у него и так есть роман, но называется он по-другому. А именно, «Семнадцать мгновений весны».

Так что я советую всем читателям, дабы избавиться от эмоционального влияния романа «Штирлица», достать что-нибудь из Семенова и тщательно прочитать. В отличие от негодяев Асса и Бегемотова это очень умный и хороший писатель!

Д-р А. Кронштейн

Берлин 15.12.86.

Книга вторая. ОПЕРАЦИЯ «ШНАПС»

ПРОЛОГ

За окном стояла весна и рота красноармейцев.

Великий Учитель тихо отошел от окна, сурово посмотрел на развалившегося в кресле Жукова и причмокнув спросил, надеясь на положительный ответ:

— Товарищ Жюков, вас еще не убили?

— Нет, товарищ Сталин, — радостно ответил маршал.

Сталин еще раз подошел к окну, c любопытством посмотрел вниз, достал трубку и прищурившись сказал:

— Тогда, дайте закурить!

Георгий Константинович немного помедлил, потом подумал: «Давать или не давать? А если «давать», то что: «Беломор» или «Герцеговину»? «Герцеговина» — дороже!» — и, решив, что «Беломор» — дешевле, вытащил пачку и протянул ее Сталину.

Генералиссимус подозрительно посмотрел на Жукова, взял папиросу, разломал ее, забил трубку табаком, и, прикуривая, поинтересовался:

— А как там дела на Западном фронте?

— На каком фронте? — удивился Жуков.

— Ах, да… — задумчиво произнес главнокомандующий. — А как там чувствует себя господин Штирлиц? То есть, я хотел сказать, товарищ Исаев?

— Он много работает, — сказал Жуков сдавленным голосом.

— Это харошо… У меня для нэго есть новое задание.

А за окном стояла весна и рота красноармейцев.

ГЛАВА 1. ВЕСНА СОРОК ПЯТОГО

— Господин Штирлиц!

— Да, фрау Заурих!

— Посмотрите на этот первый весенний цветочек!

— Послушайте, фрау, бросьте, бросьте…

— Зря вы так. Посмотрите! Какая прелесть!

— Гадость!

— А вам бы все тушенку, да водку!

— Да, где она — тушенка? В этой проклятой Германии не то, что тушенки — сала невозможно достать, — пробурчал Штирлиц, прищурившись от яркого весеннего солнца. — Кстати, дорогушечка, вы не могли бы достать хотя бы пару ящичков? Уж, больно есть хочется!

— Да где уж мне!

— Да, сейчас весна сорок пятого, а не осень сорок первого…

Штирлиц повторно прищурил глаза, посмотрел на небо так, как будто видел его в последний раз и, одевая перчатки, резко сказал:

— Хватит, поехали!

— Как жаль! А здесь так хорошо и красиво, — уныло пролепетала фрау Заурих и покорно пошла за Штирлицем.

— Красиво там, где есть тушенка, — пробурчал штандартенфюрер. — А есть она только в «Трех поросятах»…

— В «Трех поросятах?»

— Да… К вечеру там соберется веселая компания!

ГЛАВА 2. СКАНДАЛ В «ТРЕХ ПОРОСЯТАХ»

Полдень.

Кабачок «Три поросенка».

За одним из столиков — Геббельс и Борман. Пьяные в «доску».

— Только Маркс — истинный диалектик! — орал Борман, сотрясая своим голосом полки с водкой и самогоном.

— Ваш Маркс, Борман — жирная свинья, впрочем как и вы, — визжал Геббельс, истинный знаток трудов Ленина.

— Что вы сказали? Повторите!

— Что слышали!

— Ах ты, жирная харя, ты с кем разговариваешь?

— C жирной свиньей и скотиной, — прошипел доктор Геббельс.

Борман незаметно вздрогнул и ему показалось, что голова Геббельса чертовски смахивает на голову кобры, готовой броситься в атаку. Однако рейхсляйтер вовремя спохватился и обеими руками схватил Геббельса за горло и принялся яростно душить новоиспеченного защитника ленинских трудов. Геббельс, извиваясь как урюпинская болотная гадюка, вырывался и кричал:

— Только Ленин — истинный диалектик!

Подбежавший официант, c явно воронежской физиономией, убирая разбитые стекла и опрокинутые тарелки, шепнул Борману:

— За яблочко, рейхсляйтер, за яблочко его!

— Не учи меня душить, скотина! — заорал Борман и ударил несчастного кельнера в место чуть ниже пояса. От нестерпимой боли бедный парень взвыл и на чистом русском языке заорал:

— Фашистская сволочь и свинья!