Похоже, я попал. Том 1. Том 2

— Ой, правда? Только вот я член дисциплинарного комитета, и я имею право вызвать нарушителя на дуэль, если доказательств нет, а обвиняемый утверждает свою невиновность, — я оскалился, — Но ты же не опустишься до такого, чтобы забирать слова обратно, верно?

Лицо аристократа побагровело.

Попался, мамонт. Пришло время тебя забивать.

* * *

Дуэль назначили после заключительного урока.

Я переодевался в раздевалке, уже натянул штаны и снял рубашку, как кто-то зашёл.

— Ты можешь не драться хоть один день?! — послышался женский голос.

Я был полуголый. И готов поклясться, как-то это аукнулось в глазах чуть удивлённой Кати, хотя виду она не подала.

Её взгляд прошёлся с торса на моё лицо и окончательно там зафиксировался.

— Это моя работа, — пожал я плечами, — Он ведь правда нарушил. А что, переживаешь?

— Ты в моём комитете! И ты уже поднял шум! В первый день работы! Знаешь, что о тебе говорят?!

— О, и что же?

— Тебя монстром называют! Тебя половина боится! Ты всегда появляешься из ниоткуда, и всегда со всеми дерёшься!

— Я рад, — улыбаюсь.

— Таким темпом ты долго не протянешь. Ты не представляешь, как злопамятны аристократы.

— Ты права, милая Катя, только вот…, - я подошёл к девушке и посмотрел ей в глаза, — Ты не представляешь, как сильна моя гордыня. Я не позволю себя оскорблять. И если аристократы хотят моей смерти. Что-ж…, - пожимаю плечами, словно ничего и не происходит, — Значит они умрут первее. Любой мой враг — будет уничтожен. Это аксиома.

Катя раскрыла глаза и отшагнула назад. Она… словно что-то увидела в моём лице. То, чего боялась.

И я ждал любого ответа, но не того, что последовало.

— Твои глаза всегда были такими тёмными? — с осторожностью спросила она, поджимая руку к груди, — Особенно левый. Раньше… они ярче были.

— Тебе кажется, — улыбаюсь, — Ладно, скоро вернусь.

Я прошёл мимо, как вдруг…

— Будь осторожен, — неуверенно пробормотала она в спину.

— Как и всегда, красота моя, — махнул я не глядя.

Катя так и осталась стоять в раздевалке. Задумалась, видать.

Перед выходом на арену у меня ещё раз проверили воротник, — а артефакты проносить можно, если они выполняют вспомогательную функцию, — и выпустили.

Людей было на удивление немного. Видимо, половина боялась меня, а половина — самой злополучной арены, на которой какое только дерьмо не происходило.

Но те что были — вовсю шептались. Обсуждали. Некоторые уже сидели с телефонами наготове. Забавно. На турнире будет раз в сто больше, да и ещё телевидение.

Мой противник нервничал. Он знал слухи обо мне, знал мою репутацию. Знал, что просто не будет. Взгляды, шёпот, запах песка и новенького костюма для дуэлей давал понять, что он влип.

Похоже, он попал.

— Всем всё понятно? — спросил секундант, объяснявший правила.

Я кивнул. Противник тоже, но медленней, со сжатыми кулаками. Он вообще их не разжимал. И взгляд с меня не сводил, будто боялся, что я кинусь раньше времени.

— Разойтись, — приказал секундант из студсовета.

Мы разошлись. Я улыбнулся сосредоточенному противнику, и… моя улыбка вызвала в нём ещё больший ужас.

То есть у меня настолько ужасная репутация? Про монстра это не шутка была, что ли?..

— Бой по гонгу! — крикнул судья и спрятался за каменной дверью

Враг приготовился. Принял какую-то стойку, достал волшебную палочку. Сосредоточился ещё сильнее. Его лицо застыло в одном выражении: сведённые брови, прищуренные глаза и опущенные губы. Страх и ненависть — всё в куче.

Прелестные эмоции…

— Бой! — крикнул человек через колонки.

Раздался гонг.

Оппонент моментально взмахивает палочкой, формирует вокруг себя ледяные спицы и…

— В стену.

Его срывает в каменную стену. Заклинание искрит и исчезает, а на всю арену слышится вскрик.

— Вниз.

Невидимая сила хватает его за грудь и впечатывает в твёрдый песок.

— Ко мне.

Всё вокруг него срывается в мою сторону. Парень летел будто неподконтрольная марионетка, словно тушка, цепляющаяся каждой конечностью за песок. И ничто его не останавливало — он вертелся, бился головой, но продолжал лететь.

Нас разделяло метров пятьдесят, и преодолел он это за несколько секунд.

— Поднимись.

Песок вокруг взбило, и наши силуэты скрылись за облаком пыли.

Я отхожу в сторону и пропускаю летящую тушку, позволяя упасть в метре от ноги. Подхожу. Смотрю.

Жив. В сознании. Хорошо держится.

Прелестно.

Враг приходит в себя, разворачивается, скрещивает руки и…

— Боль.

— КХА! — его вывернуло.

— Боль.

— А-а! — он дёрнулся, — С-стой! Стой! Хватит! Я сда…

— Боль.

— А-А! — он начинал извиваться, — П-пожалуйста, стой! Хватит!

— И вот плата за оскорбления, — пожал я плечами, — Нравится?

— С-стой! Не надо больше! Я извинюсь! Я публично извинюсь! При всех! — кричал он дрожищим голосом, — Только не надо больше…

— Боль.

— А-А-А!

С его рта текли слюни, на глазах выступали слёзы, а сам парень выгибался и извивался.

Я подошёл, взял его за шею и вбил в землю.

— П-прости… п-пожалуйста…