Похоже, я попал. Том 1. Том 2

Катя была сосредоточенной. Не злилась, не улыбалась, не боялась — лишь смотрела прямо на меня. Для неё не существовало зрителей и их гомона, носящегося рядом Димы и подошедшего к нему Антона Громова с каким-то чёрным амулетом в руке. Никого и ничего — лишь соперник и поле для боя.

— Пока нас никто не слышит, позволь один вопрос. Почему ко мне такое отношение? — спросил я, — Это же очевидно. Ни к кому ты так не относишься, как ко мне. Из-за чего? Из-за сотрудничества с главой Романовых?

— Нет, это уже его дело. Просто ты…, - процедила она, — Меня раздражаешь.

— И чем же, интере…

— Своей заносчивостью, самовлюблённостью и гордыней. Своим… юношеским максимализмом, — она говорила сквозь сжатую челюсть, — Меня раздражают такие люди, как ты.

Ого… решила всё высказать, пока никто не слышит?

— Меня бесит твоя самоуверенность. Из-за характера, малого опыта жизни или чего-то ещё, ты считаешь себя лучшим. Идеалом. Но ты не понимаешь, что лучшим уже стали до тебя…, - она сжала кулаки, — Сколько бы ты ни приносил в жертву… даже если отдашь всё, что тебе дорого… ты поймёшь, что ни на шаг не приблизился к вершине. Это бессмысленно. Твоё мышление деструктивно. Неправильно. И я не могу смотреть, как ты губишь свою жизнь пустыми надеждами. Я спущу тебя на землю и не дам потерять всё в погоне за идиотскими, детскими мечтами!

Кажется, начинаю понимать.

И кажется, проникаться в тот момент, когда не следует.

— К чему вы стремитесь Екатерина?

— Что? — она задрала бровь.

— Ваша цель? К чему вы стремитесь по жизни? Ответьте, пожалуйста.

— Защищать род Романовых. Этому я посвятила свою жизнь, и посвящу её остаток, — без промедления ответила она.

— Хорошо, а ещё?

— Х-ха?

— Наверняка же есть что-то ещё. Всегда есть моменты, когда основная цель требует ожидания. Простого ожидания. К чему в это свободное время вы стремитесь, Екатерина?

— …

Она нахмурилась, начала водить глазами и в итоге уставилась в землю, быстро пытаясь что-то сообразить. Забавно за ней наблюдать. Впервые вижу её человеческую сторону, а не всезнающего злобного учителя.

«Да уж…», — вздохнул я, — «Она ведь совсем как я в прошлой жизни. Такой же потерянный человек»

— Поверь, Кать, когда вероломно идёшь лишь к одной цели, когда посвящаешь всю жизнь другим, будь то спасение или уничтожение…, - я заговорил тише, — До самой смерти ты продолжаешь быть лишь тенью. Никчёмным роботом из мяса. Ты не свернёшь с этого пути. Всё, чего ты будешь искренне желать — чтобы всё это закончилось. А закончится оно… лишь после смерти.

— Ч-что? — она подняла на меня глаза.

— Ты живёшь ради других. Это хорошо и благородно, да. Только вот…, - я посмотрел ей в глаза, — Умираешь ты всегда одна, Кать. В последнее мгновение жизни ты не увидишь всех спасённых людей. Когда перед глазами должны будут мелькнуть счастливые моменты всей жизни… ты увидишь лишь темноту.

Она раскрыла глаза и ещё сильнее нахмурилась, совершенно не понимая, как на это реагировать. Ну а я же…

Я приготовился к бою.

— Готовьтесь, Екатерина, — я попрыгал на носках, чтобы разогнать кровь, — Сейчас вы поймёте, что к идеалу есть смысл стремиться.

Она ещё какое-то время молча стояла и смотрела на меня, не находя слов для ответа. Но время шло, и зрители начали задаваться вопросом, на что Катя пару раз повертела головой, а затем цыкнула и подозвала Антона Громова.

— Будешь судить, — ответила она и в её руке появилась небольшая повязка, которую девушка надела на лоб.

— Что это? — спросил Антон.

— Ограничитель энергии.

Как только Катя затянула повязку, портальная арка потухла, а дымка внутри неё исчезла.

— По силе я становлюсь как обычный человек, чтобы не было преимущества перед Константином.

Это зрители услышали — они поняли, что вот-вот начнётся, и потому притихли.

— Правила просты — признание поражения, потеря сознания или удар в лицо, способный вырубить, но остановленный в последний момент. Разрешены и удары, и борьба. Победа любыми средствами, кроме намеренно травмирующих. Обычный спарринг. Магия запрещена. Ясно? — она затянула повязку.

Я кивнул. Антон что-то промямлил и отошёл подальше.

Вот-вот начнётся.

Ставки и без того были высоки, но сейчас, после всей речи про жизнь ради других, если я проиграю, это будет позором. Не только для зрителей, но теперь и для девушки.

Проигрывать нельзя. Только не сейчас. Я просто обязан выиграть, даже с учётом того, что из-за усталости я не могу выдать и половины своих возможностей.

— Готовьтесь! — Антон поднял руку.

Все замолчали. Мир словно остановился.

Я протяжно выдохнул и принял стойку с задранной правой рукой и чуть выставленной левой. В полной тишине каждое моё движение было невероятно громким. Казалось, будто кроме этого поединка больше нет и не будет. Будто от него зависит вообще всё.

— Бой! — махнул рукой Антон.

Катя задрала кулаки ко лбу, принимая стойку муай-тая. Мы быстро сблизились. Девушка выкинула отвлекающий прямой, попала в блок и заряженным выстрелом прописала лоукик по бедру, на который я успел среагировать лишь за счёт очевидности.

Но даже так я почувствовал, какой же он, сука, сильный.