Похоже, игра подходит к концу (СИ)

Конечно, прочитать всю память я не мог по двум причинам: столь грубый метод вырывал не все воспоминания, и даже с акселератором это опасно для собственного сознания. Да и, будем честны, оно мне не нужно. Главное было узнать о богаче, а остальное не важно. Зачем лишний раз смотреть на зверства внутри детского дома, если и так о них знаешь? Пусть эта картина уйдёт в могилу вместе с ней.

Но от всего скрыться не удалось – всего на секунду, но я увидел один из её прожитый дней.

– Что у вас здесь проис…, – уже было сказала та самая работница, что пряталась за дверью.

Я кинул на неё мимолётный, полный ярости взгляд.

Передача нейровируса///успешно

Девушка замерла на месте. Её остекленевшие глаза метались из стороны в сторону, после чего она пару раз проморгалась и молча зашла обратно, с совершенно пустым лицом принимаясь следовать единственной мысли в голове – не подпускать детей к главному залу.

Со второго этажа послышались шаги. Охранник. Он вышел из помещения, осмотрелся, и зашёл обратно уже будучи моей марионеткой.

А через десять минут все в здании стали безмозглыми зомби, выполняющими лишь одну цель – не мешать. Я не мог взять под точный контроль так много людей, но раз дети без слов понимают злые взгляды воспитателей, то зачем сохранять их рассудок? Пусть постоят, помычат, а потом сдохнут. Здорово? Вполне.

Хорошо быть Богом Сознания. Вырывать воспоминания, брать под контроль людей, взламывать всю технику… м-м-м!

Удобно! Но, всё же, дай мне выбор, я бы послал к чертям такую жизнь, даже в обмен на такую силу. Никакое могущество не стоило той цены, что мне пришлось заплатить.

Но не пользоваться этим тоже глупо. Раз уж есть, то чего пропадать. Так, например, я узнал о приходе богача. И мне крупно повезло, ведь приходит он ровно через десять минут.

В то же время детишки в комнатах успокоились и, похоже, обменяли интерес к незнакомцу на страх перед мычащими воспитателями. Они разбрелись подальше от выходов из общих комнат и всеми силами пытались вести себя тихо, оборачиваясь на взрослых при любом громком звуке.

Это даже не запугивание. Это цирковая дрессировка, где животное боится каждого взмаха хлыста. И наблюдать за этим – не самое приятное занятие, даже учитывая, что теперь им ничего не угрожает. Просто больно смотреть.

Подумать только, они ведь так всю жизнь провели!

«Херово всё это…», – вздохнул я, – «Ну ладно, Авенир наконец отрастил себе яйца. Авениру не нравится этот мир – Авенир с ним разберётся»

Тем временем с улицы послышались громкие разговоры и топот. Наша золотая свинка, очевидно.

«Хоть бы с охранниками, хоть бы с охранниками, хоть бы…», – молил я всех мыслимых и немыслимых богов.

Дверь со скрипом отворилось, и в здание зашло три человека – мужчина в строгом синем костюме и два сопровождающих его лысых амбала, одетых в майки и джинсы.

– Добрый вечер, уважаемый, не могли бы позвать…

– Ура! Мало того что двое, так ещё и аугментаты! – обрадовался я.

Да, те охранники – два напичканных аугментациями человека. А если выражаться точнее, то трансчеловека, ибо людьми их назвать уже сложно. Быстрое сканирование показало, что «своего» у двух охранников от силы процентов сорок.

– Извините? – опешил богач, – У вас какие-то вопросы к моим сопровождающим? Если хотите, могу приказать подождать снаружи.

– О, нет-нет-нет, они мне ещё понадобятся.

– Вам?

– Ну да. Теперь это мои сопровождающие.

– Извините, но я не могу понять, о чём…

– Кстати, мужик, мне вот интересно, – я наклонил голову и обеими руками опёрся о трость, – Ты знаешь, почему в этот детдоме нет ни одного ребёнка старше тринадцати?

– Понятия не имею.

– Хм? Уверен? А если я скажу, что в ближайшее время собираюсь принять участие в аукционе? Как тебе такой прикол, бородач?

– Откуда вы…, – прошептал он и огляделся по сторонам, – Ох, так вы тоже приглашённый? Извините за мои манеры, – он улыбнулся, – Не думал, что увижу здесь своего коллегу по интересам. Тоже за товаром пришли?

– Да-а-а-а, за товаром. Я новенький, на самом деле. Впервые в таком участвую, и немного запутался.

– Да, понимаю. Когда отец отправил меня за первым экспонатом, я тоже полдня разобраться не мог.

– Товар… экспонат…, – с каждой секундой мне было всё труднее сдерживать ярость, – Ты вообще о чём?

– О детях конечно! -он улыбнулся ещё шире, – Чем ещё на аукционе торгуют? Ха-ха-ха, а вы и впрямь новенький в этом деле!

– Да…, – сжимаю трость, – Новенький. Так скажите, почему здесь нет детей старше тринадцати?

– Неликвидный товар, – он удивился столь тупому вопросу, – Для секса можно и на улице найти, можно в борделях, а на еду – ещё проще. Подростки третьего круга буквально сами предлагают свои тела, и нет ничего проще, чем этим воспользоваться и пустить их на мясо. Но, опять же, это всем давно наскучило, тогда как дети в районе девяти лет – экзотика. Самый дорогой товар.

– То есть… хах… сука…, – глаз задёргался, – Здесь исключительно маленькие дети, потому что их трахать и жрать приятнее?

– Ну, получается, что так.

– Отлично! Эй, вы двое, отрубите ему яйца, – воскликнул я с широкой улыбкой на лице.