Покидая Итуруп

А мне как-то сразу стало жуть как неуютно под этим его взглядом. Словно на детекторе лжи проверять меня собрался и заранее знал, где я буду врать.

— Да я просто пирог Ирочке пообещала…

— Свет!

— Ну хорошо, — вздохнула я. — Мне не помешало бы узнать, с чем я могу столкнуться увозя детей с острова.

— Каких детей? — Воронцов на секунду опешил от поступившего вопроса.

— Голубевых. Саша и Аня Голубевы живут у меня уже несколько лет. А недавно их мать прикатила и хочет… ну, в общем, не дело она затеяла, а я решилась….

— Марина приехала? Сюда? — Сергей аж выскочил из-за стола, опрокидывая табуретку, на которой сидел.

— Ну да, прикатила. Да не одна, с мужиком каким-то мутным и полным багажником дури.

— Но… Как же… Мать мне говорила, что нет её на острове. И много лет уже не видели. Я решил… думал, хоть сейчас жить нормально начну. С трудом нашёл нормальную работу, чтобы и дочка под присмотром и хоть какие-то деньги были. Пить бросил. Почти забыл! И что… опять?

Мы ненадолго замолчали. Мне всё же нужен был адекватный Сергей, а не этот дядька, у которого желваки так и ходят ходуном. Даже страшно стало, вдруг он меня прибьёт на своей кухне ненароком.

— Извини, Сергей, что я вот так вывалила последние новости. Но времени у меня немного. Сможешь ты мне объяснить, с какими трудностями столкнулся, когда Ирочку перевёз сюда или нет?

Одним движением Сергей поставил табуретку на прежнее место, но не сел на неё, а отвернулся к окну и заговорил. Медленно, словно выталкивая из себя слова.

— Не думаю, что ты столкнёшься с тем говном, в котором в прошлом году барахтался я. Ещё год назад я и не знал, что у меня дочка есть. Резинками пользоваться умел, баб менял часто, поэтому и не думал, что кого-то умудрился наградить ребёнком. И вот звонит мне как-то вусмерть пьянющая бабень и говорит, что дочка у меня есть. Я толком и не понял из её слов ничего, сбросил вызов и забыл. А через неделю после звонка она явилась к нам в отделение и сказала: «Забирай, а если не нужна — сдай в детдом». Развернулась и ушла. А дальше начался полный трэш. Никаких документов на ребёнка у неё нет. Судя по всему, родила в каком-то подвале и всё. Как только Ира выжить смогла — уму не постижимо. Дальше, выходило одно: сдавать её в детдом, чтобы там ей выправили документы… или ехать сюда. Здесь можно и без них жить. Мама пристроила в школу, я ушёл со службы и теперь пытаюсь освоить удалёнку. Интернет здесь хреновый, конечно, но для работы хватает.

Сергей вернулся за стол и в упор уставился на меня:

— Так что поверь, ты вряд ли столкнёшься с теми трудностями, которые выпали на мою долю. У нас денег сейчас, конечно, совсем мало, но на хлеб хватает, да и мать помогает.

— Ирочка как-то сказала, что тебе пришлось выбирать между прошлой работой и ею.

— Это не совсем так, — усмехнулся Воронцов. — Я ведь контуженный на родину вернулся. До сих пор что-то на голову накатывает — спать нормально не могу. Долго мыкался, прежде, чем в патрульные пойти. Возвращаться на остров боялся…. А так и койку в общаге выделили и зарплата капала. На жизнь хватало. А с появлением Иришки пришлось жизнь свою перекраивать. Конечно, опасался, что мы вместе с ней бродяжничать начнём, если не сдам её в детдом. А туда, сама знаешь, я её отпускать был не намерен.

— Скажи, Воронцов, — любопытство во мне отчаянно боролось с воспитанием, но несвойственная Воронцову разговорчивость помогла озвучить главную мысль. — А почему ты боялся на остров возвращаться?

— Из-за Марины. Мы с ней встречались раньше. До армии. Да что уж теперь говорить.

Мужчина с силой потер лицо руками, снова встал из-за стола и подошёл к окну. Я заметила, что он смотрит в окна нашего дома. О чём он думает, я не знала, но неловкость ситуации быстро сгладила появившаяся на кухне Ирочка. Без слов она подошла к отцу и ткнулась лицом в его живот. Я видела, как медленно мужчина опустил глаза и с любовью посмотрел на чёрненькую макушку дочери.

Невооруженным глазом было заметно, насколько он привязан к дочери, однако противный червячок сомнений не вылезал из моей головы. Поэтому стоило Ирочке схватить с тарелки очередной пирожок и вернуться в комнату, как я тихим шепотом спросила:

— Скажи, Сергей, а ты уверен…

— Что Ириша — мой ребёнок? — усмехнулся Воронцов. — А разве это важно? Мы с ней вместе прожили почти год, но… погоди-ка. Тут у матери сумка где-то была — она вечно с собой мои мелкие фотки таскает.

Сергей вышел в прихожую, откуда вернулся со старой дамской сумочкой, в которой я без труда опознала сумочку директора нашей школы, и без стеснения открыл её и достал обычный кошелёк.

— Вот, погляди! — протянул мне открытый кошелёк с чёрно-белыми фотографиями в прозрачных кармашках.

На одном из старых снимков оказалась «Ирочка», только со смешной стрижкой. Как тогда говорили «под горшок». Мда… невероятное сходство! Тут уж никакой тест ДНК не нужен.