Покидая Итуруп

— Да понимаю я. Просто скучно.

— А что мать?

— Говорит, что ей и без моей теплицы забот хватает. И мне нужно самому решать, кто сможет тут за всем присматривать во время полёта. Но здесь даже собирать особо нечего. В ближайшие недели первый парник отвечает за поставку продуктов «на кухню».

После этих слов Эйдвен спрятался за экран своего визора, всем свои видом старательно демонстрируя, что он крайне занят и вообще, ему дела нет до нас.

— Что скажешь, Светлана? — задумчиво проговорил Радж, с интересом глядя на меня. — Поможем молодому Борку? Насколько я понял, тебе здесь понравилось.

— Я бы с радостью, мой хороший, только я ведь ничего не понимаю в этом. Анюта правильно сказала: я даже фиалки дома поливать забывала. А что, если я всё тут испорчу?

— Не переживай, я всегда буду на связи. Сам тут находиться постоянно не смогу. Но вдвоём, мы в состоянии справиться с каким-то парником. Заодно и потренируемся в освоении языка.

Обещала подумать.

И только перед сном, обнаружив расслабленного Раджа, небрежно просматривающего какие-то записи на экранах, я спросила:

— Ты специально сводил нас к Эйдвену?

Радж немного напрягся, но потом, поняв, что я не сержусь, расслабился, отключил экраны и сказал:

— Я ведь вижу, как ты переживаешь за детей. Думаю, ни одна женщина на моей планете так не волнуется за свое потомство, как ты. Даже живущие в Отанари.

— По-другому у меня не получается.

— Я понимаю, Света. Теперь понимаю.

Радж пересел со своей табуретки ко мне на небольшую кушетку, расположенную в углу его кабинета.

— Изучая вашу планету, я воспринимал человеческую расу, как некий отсталый вид гуманоидов. Для меня имело значение лишь то, что земляне вряд ли когда-нибудь выйдут за пределы своей звёздной системы. Остальное — не существенно. По крайней мере, я так думал до высадки на ваш остров.

— И что же изменилось? — с улыбкой спросила я, удобнее устраиваясь в руках мужа.

— Вспомнил историю нашего народа до Переселения. Многие тысячи лет назад наши предки находились примерно на такой же ступени развития. Технологии развиваются быстро. Следом технологии развивают технологии. Это происходит ещё быстрее и ещё быстрее способствует вымиранию человеческой расы.

— Что-то пока не очень похоже.

— Это тебе так кажется, Светлана, — задумчиво проговорил Радж. — Однажды на Изире случилась Великая Война. Началась она как обычно: кто-то что-то не поделил, но переросла она в немыслимое уничтожение всего живого. Любыми путями спасали лишь учёных и детей. Я вспомнил, что в те времена у наших женщин так же присутствовал материнский инстинкт, который был многократно усилен постоянной угрозой потомству.

— Так что же получается? Если вашим детям сейчас ничего не угрожает, о них и заботиться не нужно.

— Так ведь о них и заботятся. Как правило, в домах воспитания и взросления работают молодые люди, которые планируют начать свой путь с преподавания. Они не только помогают маленьким детям расти, но так же наблюдают за ними, анализируют их поведение, попутно определяясь, чему больше они хотели бы научить подрастающее поколение.

— Всё равно, не представляю, что смогла бы отдать своего ребёнка в такое место.

— Это естественно. Жизнь в таких условиях, в которых жили вы, будет давить на тебя ещё долго. И не факт, что когда-нибудь перестанет. Я и сам только начинают вспоминать, каким был прежде.

— А каким ты был?

— Адекватным, — усмехнулся Радж, — но сейчас речь не обо мне. Ответь, пожалуйста, Света, чего ты так боишься? Улетая с планеты, ты и то меньше нервничала.

— Сашка сказал, что тоже хочет проспать весь перелёт, — вздохнула я. — Просто умом тронуться.

— Этого следовало ожидать. Всё-таки он подросток и всё еще довольно ведомый. Все вокруг только и разговаривают о погружении в анабиоз. Конечно, он тоже захотел. Да здесь, на борту, многие о нём мечтают, ведь проснуться смогли бы уже на орбите Изюма.

— Хорошо, — печально вздохнула я, — утром я поговорю ещё раз с детьми. И если их решение окажется прежним, то препятствовать погружению в анабиоз не буду.

— Не переживай, моя землянка, с ними всё будет в порядке. Я лично буду присутствовать при всех процедурах. Тако Ира — дотошный медик. Только в случае полной безопасности пациента она разрешит погружение. Поблажек не даст никому.

Глава 24.2

Наутро, конечно, не было никаких изменений. После завтрака меня уверили, что торчать два месяца в космосе детям не улыбается, и уж лучше проспать всю дорогу, а проснуться уже в космопорте. К тому же у Анюты оказалась дополнительная причина скоротать время полёта: уже через два месяца можно будет высадить лилии, и, разумеется, ждать Ане не хочется.

Жить мне в отсеке анабиоза весь предстоящий перелёт.

А раз мы для себя всё решили, то смысла тянуть с визитом туда больше не было, и из столовой мы сразу направились искать нужный сектор.