Покой

Помимо традиционного для своего времени и для выбранной манеры повествования обилия свойственной османскому языку заимствованной арабо-персидской лексики, помимо множества цитат из классической поэзии на персидском, староосманском и среднеосманском языке, для перевода которых надо уметь читать в оригинале персидскую и арабскую поэзию, автору присуще некоторое необычное словоупотребление. Поначалу это словоупотребление воспринимается как дурная редакторская работа, проще говоря, как обилие опечаток и описок, и только к середине текста приходит понимание, что перед нами осознанный авторский прием. Иными словами, А. Х. Танпынар периодически пишет по-турецки так, как по-турецки, вероятно, писал бы иностранец, особенно в том, что касается фразеологии. Причину и подоплеку подобных лингвистических экспериментов нам, тюркологам, еще только предстоит выяснить. Другой особенностью языка эстета-Танпынара является то, что совершенно привычные всем слова автор стремится употреблять не в первом-втором, а в двадцать пятом (и больше!) словарном значении. Конечно, работа над созданием русского текста романа шла при помощи турецко-русского словаря 1950-х годов, некогда принадлежавшего академику Виктору Максимовичу Жирмунскому и любезно подаренного мне его дочерью, Верой Викторовной Аствацатуровой, который отражает язык времени написания романа, а также при помощи нескольких толковых османско-турецких, персидских и арабских словарей, но часто и такой мощности не хватало.

Когда я начинала работу над романом, особенные сложности заключались в передаче на русском языке терминологии, связанной с османской музыкальной традицией, так как в то время почти не существовало работ на русском языке, посвященных традиционной османской музыке. Крупный русскоязычный специалист, который помог мне выполнить корректный, с точки зрения музыканта-профессионала (а ведь А. Х. Танпынар был именно профессионалом, но об этом чуть ниже), перевод встретился мне лишь в 2013 году. Тамила Махмудовна Джани-заде, доцент кафедры истории музыки Российской академии музыки имени Гнесиных, любезно объяснила мне многие моменты, которые непросто понять человеку, воспитанному в европейской музыкальной традиции, за что я выражаю ей глубочайшую благодарность.

А. Х. Танпынар (1901–1962) — вероятно, самый непредсказуемый автор турецкой литературы XX века. Конфликт Востока и Запада, традиционного и нового, возможность и целесообразность попыток повернуть время вспять, а также внутренний конфликт общества в период между двумя мировыми войнами, Первой и Второй, — вот главные темы романов Танпынара. В Турции особенно популярны два его романа — «Покой» и «Институт настройки часов».

Классик турецкой литературы XX века, он и в наши дни остается одним из самых популярных авторов, повлиявших на творчество многих представителей современной турецкой словесности, в частности, на творчество единственного турецкого литературного нобелиата Орхана Памука. Романы Памука вообще пестрят цитатами из Танпынара: приемы, сюжеты, идеи А. Х. Танпынара внимательный читатель заметит и в «Черной книге», и в «Белой крепости», и в «Стамбуле — городе воспоминаний», и в «Меня зовут красный», и в «Музее Невинности». Сам О. Памук, преклоняясь перед Л. Н. Толстым и Ф. М. Достоевским, тем не менее признает А. Х. Танпынара едва ли не единственным своим турецким литературным наставником, открыто перенимая многие его приемы. Например, именно «танпынаровским» приемом следует считать стремление Памука к документальному изображению в своих романах утраченного облика Стамбула. Кроме того, стамбульская городская этнография, доведенная О. Памуком до абсолюта в «Музее Невинности» (как в романе, так и в одноименном музее), единственный раз до О. Памука появляется в турецкой литературе именно в творчестве А. Х. Танпынара.