Покой жителей Верно

Теперь, они молча стояли у дорожного столба, сплошь покрытого искусной резьбой. Мох успел добраться уже до середины, а множество трещин давно перечеркнули всё написанное. Без конца поправляя очки, Ингмар силился разобрать надпись. Какое-то время он напряжённо всматривался в безысходный лабиринт из черт рукотворного и естественного происхождения. И вдруг заговорил, медленно, будто читал со столба:

– Хорошо, что мы встретились. Когда ты вышел из Верно, твоя цель была – лишь узнать, что с Горой твориться, новостей собрать. Не будет же для твоей миссии ущерба, от того что ты и в разрешении нынешней напасти поучаствуешь? Если конечно более важных дел у тебя нет…

– Да куда уж важнее этого! – Той сделал амплитудный, витиеватый жест в сторону Горы.

– Тогда предлагаю идти вместе до конца, то есть до Арфы и до окончательного решения вопроса. Пока мы ищем, «с какого краю к Горе подобраться», начинай сочинять. Вяжи слова так, чтобы скал, моря, ветра и огня было поровну. И вплетай в текст всё, что узнаёшь по пути о Горе и Арфе, – Ингмар с улыбкой коснулся столба, – ничего не разобрать, да нам и так всё ясно. К Маяку ведёт правая тропа. Это и на твоей карте показано.

Тропа к Маяку была ровнее и шире. Той заметил, что местами по её краям аккуратно уложены камни. Слева от столба ещё можно было разобрать старую, заброшенную ныне тропу к Обсерватории. Она дугой проходила по границе между лесом и каменистым взгорьем, а версты через две упиралась в непреодолимый бурлящий поток. Отсюда его не было видно, но хорошо было слышно его рокот. Той недоумевал – где тропа к Горе, так хорошо различимая на карте? Она должна была начинаться, прямо за столбом, на месте крутого обрыва. Той сделал шаг и заглянул в глубокую расщелину, плотно заросшую исполинскими клёнами. Ингмар догадался, почему Той растерянно шарит взглядом по кустам судорожно сжимая в руках карту.

– Смотри выше и дальше!

О существовании этой тропы можно было догадаться, лишь увидев её продолжение на лишённых растительности взгорьях. Извиваясь и карабкаясь меж уступов, она шла по краю провала, отделявшего взгорья от скал.

– Но где её начало? – растерянно вопрошал Той.

– Видимо в те давние времена, когда Арфа заиграла под рукой Потивегана, тропа ушла в недра Острова. Тогда земли трясло так, что Гора изменила облик. Не все дома на Рыбацком берегу устояли, а ратушу в Верно пришлось отстроить заново. Что случилось со старой тропой к Обсерватории – сам видишь. Только тропа к Маяку осталась, почти неизменна… Но об этом всём беспокоиться рано, может, на Рыбацком берегу знают другой путь.

Они ещё раз окинули взглядом неприветливые взгорья. Насколько хватало глаз, гигантский разлом охватывал Гору слева. Справа же, крутые склоны Горы выглядели совершенно неприступными. Той знал, что потерянная тропа должна была вести сначала к хижине Отшельника и Переправе, а затем уже к самой вершине. Это знание утешало, ориентировало, давало хоть какую-то определённость.

Дорога впереди хорошо просматривалась – тропа к Маяку, почти не петляла. Ингмар, то всматривался вдаль, то поглядывал на небо, то просил Тоя поторапливаться, то сам же отставал, в общем, выглядел сомневающимся и обеспокоенным. Он всё хуже ворочал ногами, и всё больше бормотал себе под нос:

– …спешить надо. Это бесспорно. Куда – в целом тоже ясно. Вопрос в траектории. Ближайшая точка Маяк. А вот дальше… Спускаться к Рыбацкому берегу? Собирать информацию, искать Поющих… Или время дороже?

– А сколько у нас времени? – поинтересовался Той.

– Сколько? Мы даже ещё не знаем доподлинно «что такое время», – похоже Ингмар не знал, что ответить по существу и от того поднял простой, конкретный вопрос на уровень глобальный и философский, – время это такой вопрос… он включает в себя… всё.

– Неужели в Обсерватории нет на этот счёт никаких соображений?