Покойная жена бывшего мужа

– Да, конечно. – Алла сделала короткий шаг вперед, опустилась на краешек стула и встревоженно оглянулась на Гошу: – Но я не понимаю… вы ведь по поводу Наташи? При чем здесь детективное агентство? Этим милиция занимается.

– Разумеется, милиция, – подтвердил Гошка. – Наша задача всего лишь прояснить некоторые темные моменты в этой истории.

– Какие еще темные моменты? Там только один темный момент – почему эту гадину до сих пор не посадили? Это наше правосудие – если ты при высокой должности, то, конечно, твори что хочешь, трави людей, убивай направо-налево! И никто тебя даже пальцем не тронет!

– То есть вы абсолютно уверены в виновности Елизаветы Петровны? Никаких сомнений?

Я задала вопрос абсолютно нейтральным тоном, но Алла возмутилась:

– В чем я, по-вашему, должна сомневаться? Наташка ясно сказала перед смертью, где она была и с кем!

– Но Елизавета Петровна утверждает…

– Да наплевать мне на то, что она утверждает! Она, конечно, от всего отпираться будет! Или вы думаете, что такая сама признается? Признается, что это она Наташку на тот свет отправила? Черта с два! Конечно, она рассчитывала, что Наташка никому ничего сказать не успеет – или дома, одна, умрет, или вообще на улице окочурится.

– Кстати, как случилось, что Наташа от Елизаветы Петровны именно к вам пошла, а не к себе домой?

– Я это сто раз уже объясняла, и милиции, и скорой помощи.

– Расскажите еще и нам, – обаятельно улыбнулся Гоша.

– Зачем? На кого вы, вообще, работаете? Если на эту стерву, на Перевозчикову, я вам больше ни одного слова не скажу! Хотя нет, скажу, конечно! Скажу, что она убийца, и сколько бы она частных сыщиков ни нанимала, она все равно не выкрутится, она будет сидеть!

Поскольку Гошкино обаяние на Аллу явно не действовало (как, впрочем, и на остальных сотрудниц банка «Аметист». Прививку им всем сделали, что ли?), я сама постаралась успокоить женщину.

– Послушайте, Алла, – заговорила я медленно и проникновенно, – мы тоже хотим, чтобы убийца Наташи Перевозчиковой был наказан. И если мы обнаружим улики, подтверждающие, что ее убила Елизавета Петровна, мы вовсе не собираемся их скрывать. Наоборот, по закону мы обязаны немедленно сообщать в милицию обо всех фактах, касающихся подобных преступлений.

– По закону обязаны сообщать. – Алла испытующе смотрела на меня. – А сообщаете?

– У нас лицензия, – напомнила я. – Если мы нарушим правила, лицензию немедленно аннулируют и агентство закроется. Контролируют нас строго, так что сами понимаете…

Она немного притихла, но все-таки решила уточнить:

– То есть вы не на Елизавету Петровну работаете?

– Извините, Алла, но правила запрещают нам называть имя клиента, – твердо и даже с легкой укоризной в голосе ответила я.

– Да, я понимаю, конечно, но должна же я знать… Или вас Олег Борисович нанял? Потому что если не он и не она, то кто же?

– Вариантов множество. – Гошка решил, что молчал достаточно долго и имеет право поучаствовать в разговоре. – Например, родственники Наташи, у нее ведь есть родственники? Или руководство вашего банка? Финансы – дело тонкое, и вполне естественно, что дирекция желает иметь полную информацию о причинах гибели сотрудницы. А возможно, существуют еще какие-то неизвестные вам, но заинтересованные в деле лица.

– Ладно, хватит, я поняла, – невежливо перебила его Алла и снова повернулась ко мне: – Хорошо, я расскажу вам все еще раз. Просто знаете, все это так ужасно… Вы, конечно, в своем детективном агентстве привыкли, а я в первый раз. Тем более это же не чужой человек, это Наташка! Мы шесть лет в одной комнате, за соседними столами просидели, вы понимаете? Она же мне как сестра была! Да что там, ближе! С сестрой мы три раза в год видимся, а с Наташкой… – На глазах у Аллы заблестели слезы. – Теперь ее нет, она умерла, а я ни понять, ни поверить в это не могу! Плачу вот все время, – всхлипнула она.

Я достала из сумочки упаковку бумажных платков, протянула ей.

– Спасибо. – Алла вытерла глаза. Действовала она не слишком аккуратно, но тушь совершенно не размазалась. – О чем вы меня спрашивали?

– Мы хотели узнать, как случилось, что от Перевозчиковой Наташа пошла прямо к вам, а не домой? – повторила я вопрос.

– Вы не поняли. Она как раз домой и шла. Просто Наташка живет… жила далеко. И главное, доехать ни на чем невозможно, весь транспорт поперек идет. Она говорила, что пыталась машину поймать, но никто не остановился. А она уже почувствовала себя плохо, поняла, что до дома просто не доберется. Вот и свернула ко мне, я там рядом живу, двух кварталов нет.

– Зачем она вообще к Елизавете Петровне пошла? Они ведь, насколько мы поняли, не общались? Или была какая-то причина?