Покойная жена бывшего мужа

– Я тут Наташины вещи начал разбирать. – На этот раз хозяин не стал спрашивать у меня разрешения закурить, нервно сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. Впрочем, даже если бы мне вздумалось протестовать, атмосферу в комнате это мало изменило бы – сизый дым плыл по квартире, словно туман на рассвете. Очевидно, Олег Борисович курил не переставая. То, что мое предположение верно, подтверждала старая знакомая – хрустальная пепельница, полная окурков. – Надо их как-то раздать, что ли. – Перевозчиков помахал рукой, разгоняя дым. – Мне это все зачем? Вот я и подумал, пусть родственники забирают и подруги. На память. Точнее, сначала подруги пусть выберут, что захотят, а уж родственникам – что останется.

– Не сложились у вас отношения, – понимающе кивнула я.

– С Наташиными родными? Да, не сложились. Хотя, если честно, я не очень и старался. Не моего круга люди, понимаете? – Он небрежно расчистил место на диване. – Присаживайтесь. Может, кофе?

– Было бы неплохо. – Я села и расстегнула пуховик.

– В общем, я тут раскладываю вещи, сортирую. Думал, что дня за два, за три управлюсь, но теперь все из рук валится.

– Теперь?

– Лиза! – Он посмотрел на меня с упреком. – Лизу ведь арестовали. Не знаю, просто не знаю, что теперь делать? Я уже звонил некоторым знакомым, просил помочь, но никто ничего не обещает. – Олег Борисович потер левый висок кончиками пальцев и вымученно улыбнулся: – Извините, сегодня из меня плохой хозяин. Хотите кофе?

– Спасибо, не откажусь.

Вместо того чтобы отправиться на кухню, чтобы приготовить дважды предложенный кофе, Перевозчиков прошелся по комнате, перешагивая через журналы и продолжая сетовать:

– Да, все сочувствуют, но о конкретной помощи говорить не приходится. Я пытался узнать насчет свидания, но тоже ничего обнадеживающего пока. Все говорят, что ситуация сложилась очень неприятная.

– Ситуация действительно непростая. А гибель Ларисы осложнила все еще больше.

– Да, Лариса, – грустно закивал Олег Борисович. – Тоже славная была женщина. Очень приятная.

– Вы ее хорошо знали?

– Как вам сказать… – Он сделал глубокую затяжку, одним движением сдвинул платья и присел на край кресла. – Мы были знакомы, конечно, но сказать, что я ее хорошо знал – это будет преувеличение. Лариса приходила к нам несколько раз, в гости к Наташе. Она шьет хорошо, в смысле шила. Вот они с Наташей и рукодельничали что-то.

– Значит, Лариса к вам приходила. А у Елизаветы Петровны она бывала, вы не знаете?

– Не представляю себе. – Перевозчиков виновато развел руками. – Я даже не знал, что они знакомы. В смысле, раньше, когда мы с Лизой еще вместе жили, ничего такого не было. А потом, после развода… я не знаю, конечно, но не представляю себе, зачем Лизе понадобилось бы встречаться с Ларисой. Насколько мне известно, у них не было ничего общего.

– То есть вы не знаете, зачем Лариса могла прийти сегодня утром к Елизавете Петровне, – печально подвела я итог.

– Представления не имею, – подтвердил он. – Мне она, по крайней мере, ничего об этом не говорила, даже не упомянула, что к Лизе собирается.

– Не упомянула? Вы что, разговаривали с Ларисой вчера вечером?

– Конечно. Сначала я Алле позвонил, потом Наде, потом ей, Ларисе. Я взял Наташину записную книжку и по списку всех обзванивал, спрашивал, что они хотят взять на память от Наташи. Ох, да что же это я? Вы, наверное, кофе хотите?

– Да ну его, этот кофе, – отмахнулась я. И что Лариса вам сказала? Вам не показалось, что она озабочена или расстроена?

– Нет, обычный был разговор, ничего особенного. Когда я спросил, что она хотела бы взять на память о Наташе, она сначала смутилась, сказала что ничего не надо. А потом попросила «Бурду». – Олег Борисович указал сигаретой на стопку журналов на полу. – Сказала, что у Наташи были очень хорошие выкройки. Но я уже пообещал «Бурду» Алле, и Лариса вспомнила про шкатулку для рукоделия, вон ту. – Теперь сигарета повернулась в сторону журнального столика. – На этом разговор и закончился. Нас прервали, а потом она как-то резко попрощалась, и все. Не знаю, может, она на меня обиделась, что я отвлекся.

– А что случилось?

– Да ко мне сосед пришел. Он у меня одалживал, до получки, и вот, отдал. Я с телефоном пошел, открыл дверь, взял деньги… Не знаю, я извинился перед Ларисой, сказал, что в дверь звонят, но она после этого разговаривать со мной больше не стала. Как будто у нее вдруг настроение испортилось.

– Вообще ничего не сказала?

– Ничего. Попрощалась и повесила трубку. Только сказала: «Как у вас хорошо все слышно».

– Как у вас хорошо слышно, – медленно повторила я. – Очень интересно.

– Вы так считаете? Думаете, она соседа услышала, поэтому и обиделась? Он, конечно, матюкнулся пару раз, но ведь не со зла, это он просто так разговаривает. – Олег Борисович ткнул в пепельницу окурок и тут же достал следующую сигарету. – Прорабом всю жизнь проработал, а на стройке, сами понимаете, по-другому нельзя. Вот он и привык. А так очень милый, образованный человек, вы не сомневайтесь.

– Не сомневаюсь. – Сосед-матерщинник меня совершенно не интересовал, меня занимала реакция Ларисы.