Поколение Китеж. Опыт построения сообщества

Как сказала одна наша воспитанница: «В Китеже мне помогли заразиться желанием жить»– не помню, то ли сама придумала, то ли из книги вычитала эту формулировку.

Общий поток, океан сознания. Реакция со всех сторон. Человек говорящий как бы опущен в активную среду. Зная пунктик наших современных психологов, задамся вопросом: «Можно ли назвать ее безопасной?» Для тех, кто привык, – да. Для остальных она покажется слишком требовательной. Это кипение, это вызов. Но это и радость разделенных переживаний и открытий, это ощущение своего единства с кругом единомышленников, ЭТО ПРЕВРАЩЕНИЕ МАЛЕНЬКОЙ ЛИЧНОСТИ В ТВОРЦА. Педагогика – не наука, а творчество, основанное на знании законов развития личности.

Мы продолжаем надеяться, что наши дети пронесут через всю жизнь идеалы дружбы, любви и служения обществу, найдут себе работу, смысл жизни, круг соратников.

Детей воспитывает реальность. Чем она плотнее и разнообразнее, тем лучше развивается ребенок. Не всегда, но как правило.

Глава 12

ПУТЬ ЖЕНИ

Женю мы взяли из калужского детдома в возрасте девяти лет вместе с шестью его братьями и сестрами. Дети были не простые, сейчас про таких говорят: педагогическая запущенность. Но Женя и на этом фоне выделялся в худшую сторону: курил, не слушался, не учил уроки, не сидел ни минуты спокойно. Если к нему обращался кто-нибудь из взрослых, он оттопыривал нижнюю губу, выкатывал глаза – являл миру образ умственно отсталого беспризорника. В первые месяцы стало очевидно, что приемная мама, поглощенная заботами о его младших братьях и сестрах, именно с ним не справится.

Ему была просто необходима «мужская рука». Мы дали мальчику в наставники молодого преподавателя Митю. Фактически Мите выпала нелегкая роль отца, которая осложнялась необходимостью внедрить в Женино сознание простейшие требования: ежедневно чистить зубы, читать, говорить «пожалуйста».

Наставник был строг, но заботлив. Женя адаптировался, стал задавать вопросы, разговаривать, правда, только с Митей. На Совете наставников даже взял обязательство: научиться не ссориться с одноклассниками. Потом задача расширилась: не ругаться и не обзывать всех, особенно девочек.

Этот период установления доверия к миру и приемным родителям мы в Китеже называем «медовый месяц». Иногда он длится два-три месяца, но все равно кончается, как и все хорошее в этом мире. Прошло полгода, и Женя начал выяснять управляемость окружающего мира и масштабы своей свободы. Делал он это весьма предсказуемым способом: «Я не буду делать уроки!» Мите Педсовет рекомендовал продолжать приучать мальчика к дисциплине.

Прошла неделя.

ИЗ ЗАПИСЕЙ ПЕДСОВЕТА

Женя опять перестал не только делать уроки, но и чистить зубы, бунтует. Вслух, провокационно. Месяцем раньше он бы не отважился. А теперь знает, что он личность, у которой есть права!

Чистка зубов – только предлог, повод для проверки управляемости мира. Митя, обеспокоенный протестом любимого ученика, проконсультировался на Педсовете, как быть дальше. Получил моральную поддержку и рекомендацию не отступать ни по одному из требований, но и не прибегать к насилию. (Интересно, как у него это получится.)

Долго томиться в ожидании не пришлось. Мы собрались уже на следующий день, чтобы выслушать сетования обескураженного Мити. А было так.

– Придется тебе, Женек, и учиться и зубы чистить, так Педсовет постановил.

– А ты что, Митя, про наши отношения другим рассказал?

– Да, мы обсуждали на Педсовете...

– Ну ты – стукач!

Заметьте, мальчик попал в небезопасную для него ситуацию. Как реагировать? Где взять нужные слова? Только в прошлом жизненном опыте. А опыт этот от старших детдомовцев, романтизирующих зону, куда, впрочем, большинство из них и попадает по прошествии некоторого времени...

Женя не виноват. Он просто не мог определить место Мити в своей системе мира. Вот если бы Митя вел себя как пахан, то и проблем бы не было. Женя подчинился бы без вопросов. Но в сознании Жени не было аналогов, которые позволили бы разобраться в невидимых социальных границах нового мира. А к самостоятельной работе по созданию новых образов мальчик еще не был готов. Из нашего мира он пока ничего не мог взять, так как не видел Китежа, словно для него он все еще скрывался в водах Светлояра.