Покорение западного Кавказа. Записки участников боевых действий

Описанное дело было последним ударом, нанесенным горцам; можно сказать, что собственно им и занятием Хадыжей окончилась Кавказская война. Последующее сопротивление, не смотря на то, что движением на Пшиш мы как бы врезались в сердце населения, было вяло, ничтожно. Горцы, очевидно, упали духом; воззвания беглых поляков не помогали. Переодетые беглецы пробирались даже к нам в лагерь; один из них, отставной офицер Яблоновский, бывал не раз в ставке начальника отряда, смешиваясь с горскими старшинами, приезжавшими для переговоров. Поляки снимали планы, знали даже состав частей отряда, подстрекали горцев; но ничто не действовало. Горцы убедились, что до султана далеко, a pyccкиe могущественны, да и очень близко. Отряд, постоянно прорубая леса, разработывая дорогу и имея ежедневно перестрелки, вышел на Пшиш и остановился на урочище Хадыжи. Рассчитывая утвердиться прочно, генерал Зотов, приказал рыть укрепление на занятой позиции, которое в течениe двух дней и было возведено. Оставив в нем два батальона, с остальными войсками начальник отряда спустился вниз по Пшишу, к Анапской переправе. До чего население упало духом – можно судить по этому движение: пробиваясь сорок верст почти через толпу горцев (так густо было население) по местности и лесистой, и пересеченной, отряд, в продолжение целого дня, потерял с небольшим сорок человек раненых нижних чинов. Годом, ранее, решиться на такое движение было бы тоже, что броситься одному человеку на сотню.

С занятием Хадыжинских высот, быстро стал приближаться конец Кавказской войны.

На Пшише собралось все население Белой и Пшехи. Далее отступать горцам, было некуда. С запада черноморские отряды, с севера и востока – Пшехский и Даховский, сближаясь все более и более, составляли железное кольцо, которое теснило, давило горцев.

Страшная болезненность от голода и тесноты помещения, постоянно бивачная жизнь с женами, детьми и стариками, – эта грозная и неумолимая действительность заставила горцев призадуматься над своим положением и решиться на что-нибудь: или гибнуть всем до единого, или покориться безусловно. – Они выбрали последнее, с надеждою на великодушие победителя.

Все лето прошло в переговорах; они окончились желаниями одних остаться в Poccии и поселиться на местах, которые им будут указаны; желанием других – переселиться в Турцию. Последние, составляя сильнейшую часть населения, пылали ненавистью к нам до последней минуты, нисколько не стараясь скрывать своего чувства, выражая его проклятиями и щедро осыпая ими нас – невольную причину их переселения. Горцы, оставшиеся у нас, при действительно заботливом попечении окружных начальников, забыли прошедшее горе и сожалеют, что ранее не предались великодушию Poccии. Вероятно, о том же думают горцы, попавшие в руки султанских пашей.

Срок для приготовления к переселению дан был горцам по 20-е февраля 1864 года.

* * *

Лето 1863 года войска провели в занятиях по устройству кордона по Пшишской линии, по прокладке дорог и постройке станиц. С горцами открылись мирные сношения; в лагерях учредились рынки, на которых горцы сбывали нам по весьма дешевым ценам все, что могло стеснять их в дальней дороге, а переселяющиеся в Турцию – все свое хозяйство. Цены дошли до невероятно низких цифр. Например, быка можно было купить за 1–2 рубля, барана 20–25 копеек.

За работу взялись горячо, но скоро однообразие занятий прискучило. Журналы, и в особенности газеты, были единственным развлечением: мы их поглощали едва не в буквальном смысле. Газетные новости нас, как и всю Россию, также очень интересовали. Одновременно с окончанием Кавказской войны, вспыхнуло восстание в Польше. Серьезного значения этой неравной борьбе никто не придавал, но она нас живо занимала, тем более, что польская пропаганда явилась и на Кавказе – конечно, не между войсками, где всякая ляхетская прокламация произвела бы смех – а между разгромленными горцами. Мы узнали, что с горцами, уезжавшими в лагерь, являлись иногда поляки. От скуки, солдаты на рынках отыскивали и поляков; но поиски их, разумеется, бывали безуспешны. Ловить поляков можно было, только зная черкесский язык, солдатам неведомый.

Кавказскую войну мы считали оконченною; но все, происходившее на наших глазах, было еще не так осязательно, чтобы каждый мог сказать это с уверенностью. Только ступив на берег Черного моря и оглянувшись назад, мы могли бы сказать, что зa нами осталась России, а не Кавказ. Все желания наши сосредоточивались на Понте Эвксинском: у горцев мы расспрашивали, далеко ли до него, какова там местность. Нас утешали близостью этого обетованного моря, и в доказательство привозили в бутылках морскую воду.

Отряд все ближе и ближе подвигался к укреплению Хадыжи, которое было базисом для предстоявшего движения в горы, а там – и на море. Осенью Пшехский и Даховский отряды соединились в Хадыжах, откуда двинулись к Гойтхскому ущелью. Приехал командующий войсками, генерал-адъютант граф Евдокимов. Ущелье занято было без сопротивления. Близ водораздела отряды остановились и приступили к работам.