Покоренные страстью

— Убери свои грязные лапы от моей Индиго!

— Твоей Индиго? — Рэм с ненавистью оглядел выставленные напоказ ноги Тины. — Эта лошадь была украдена у меня твоим цыганом! — Он отшвырнул хлыст, и тот попал прямо в Арчибальда Кеннеди, графа Кассилиса.

Граф взорвался:

— Ах ты ворюга, сукин сын! Я знал, что это ты угнал моих лошадей, и теперь смогу это доказать перед королем.

Джеймс Стюарт, Джанет Кеннеди и Патрик Гамильтон как раз выезжали из конюшни и увидели ссору. Валентина стояла между двумя противниками, и, когда Рэм оттолкнул ее, Патрик выскочил вперед, доставая шпагу. Дуглас выхватил свой палаш и столкнулся взглядом с королем. Граф Кассилис подхватил поводья перепуганной лошади.

— Ваше Величество, вот та самая кобыла, которую я намеревался подарить вам до того, как этот грабитель Дуглас увел ее.

Джеймс, не мигая, смотрел на своих подданных до тех пор, пока они не убрали оружие в ножны. Он не произнес ни слова, опасаясь, что может не сдержаться перед леди. Король подошел к прекрасному животному и твердой рукой успокоил его, затем вложил поводья в руку Тины.

— Леди Кеннеди, примите ее от меня, пожалуйста. Никто другой не будет смотреться на ней лучше вас, моя дорогая. — Повернувшись к Джанет, он продолжил: — Милые дамы, отправляйтесь на прогулку. А меня, к сожалению, ждут неотложные дела.

Оставшиеся во дворе трое мужчин в бессильной злобе обменивались взглядами. Хотя их чувство мести не было удовлетворено, в настоящий момент они ничего не могли поделать. Через час Дуглас и Гамильтон получили приказ отправляться в пограничный суд, собрав предварительно своих людей. Оба понимали, что заслужили гнев короля и должны теперь достойно отразить нападки своих противников-англичан. А наказание за набеги ждало их по возвращении, через одну-две недели.

В эту ночь Роб Кеннеди наслаждался прелестями Ады. Гувернантка Тины не чувствовала никакой вины, зная, что леди Элизабет всячески избегала своих супружеских обязанностей. Роба восхищала непохожесть двух женщин. Одного возраста с его женой, Ада не была избалована и не знала никаких поблажек от жизни, и тем не менее в своем простом сером платье она выглядела соблазнительнее любой куртизанки. Лорд уже достиг того возраста, когда страсть нечасто посещала его, но Ада превращала Кеннеди в молодого жеребца. Он неуклюже пытался освободить ее от белья алого цвета, и гувернантка, опасаясь за сохранность всех ленточек, стала раздеваться сама. Она делала это медленно, постепенно обнажая плечи, спину, бедра, так что под конец Роб просто накинулся на нее. Он стонал и тяжело дышал, по пылающему лицу и груди мужчины катились капли пота.

— Дорогой, позволь мне сверху, — тихо проговорила Ада. Выждав, пока лорд восстановит дыхание, она продолжила движения, сидя на нем верхом. Скоро она уже извивалась и стонала в высшем пике наслаждения. Ада знала, какое удовольствие получает любой мужчина от сознания того, что может так глубоко удовлетворить женщину. Через минуту Роб Кеннеди тоже излился в оргазме.

Они отдыхали, благодарные друг другу, и лорд хрипло сказал:

— Эх, если бы можно было остаться здесь на месяц. Но не получится.

— Это наша последняя ночь?

— Да. Я выполнил свой долг — рассказал королю о нападении англичан. Нет причины задерживаться дольше. Можно сказать, что Кассилис приказал мне отправляться. Джеймс зол на нас из-за междоусобицы, а глава клана считает, что это Тина разжигает вражду.

— Значит, будет лучше, если мы уедем. Король неравнодушен к рыжим женщинам, да и для репутации девушки не очень хорошо, если ее видят вместе с Джанет.

— Боже мой, ее мать сошла бы с ума, если бы узнала.

— Она не узнает, не волнуйся. Тина достаточно разумна, чтобы не упоминать имя любовницы короля при матери.

Поглаживая великолепное тело Ады, Роб выбросил из головы мысли об Элизабет.

А в королевской спальне имя Джанет повторялось снова и снова. Джеймс Стюарт обожал эту женщину. Его тело атлета, закаленное и натренированное, жаждало ее, а рыжий цвет волос любовницы превратился в наваждение. Он окунул губы в пылающий источник страсти между ее бедер.

— Джеймс, — прошептала Джанет, — кажется, у нас будет ребенок.

— Это прекрасно! — Король любил всех своих детей. Благоговейно целуя ее живот, он продолжал: — Малютка будет рыжим, как мы оба.

— Твой оттенок волос гораздо красивее.

— Только не для меня, — сказал Стюарт, опуская голову и упиваясь ароматом женщины.

Джанет тоже была рада ребенку. Теперь она всю жизнь проведет в роскоши, как все бывшие любовницы короля, подарившие ему детей, Совет вождей не возражал против незаконных детей и любовниц Джеймса. Единственное, чего они опасались — это как бы король не унаследовал извращенную страсть к своему полу, которой прославился его отец. Мужественные шотландцы не выносили педерастии.

Позже пара лежала на полу перед камином, и Джеймс рассеянно играл локонами Джанет.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила любовница.

— Англичане. Хотя, говоря откровенно, больше меня беспокоят мои шотландцы и их междоусобицы. Только все вместе мы можем противостоять Англии. А между кланами снова начались набеги.