Фалин не нашлась сразу, что на это ответить. Отсчитав необходимое для проявки время с помощью электронных часов, она немного приоткрыла дверь:
— Быстро, заходите внутрь. Я покажу вам.
Но как только Бренд шагнул внутрь и закрыл за собой дверь, Фалин поняла, что совершила большую ошибку. Шкаф был слишком мал для них обоих. Вестон занимал слишком много места.
Она не могла сделать ни одного движения, чтобы не коснуться какой-нибудь части его тела — широких плеч, невероятно мощного торса или длинных мускулистых ног. Ее дыхание невольно участилось, ей начало казаться, что в шкафу не хватает воздуха.
Тем не менее она собралась с силами и самым бесстрастным тоном, на какой была способна в тот момент, принялась объяснять:
— Я печатаю пробные фотографии тех снимков, которые я сделала утром. Так я смогу проверить их качество, композицию, заметить недостатки и предотвратить подобные ошибки в дальнейшем.
Бренд в полумраке окинул взглядом ее фигуру.
— Проблемы? — спросил он тихо. — Вы думаете, они могут у нас возникнуть?
Она повернулась к нему спиной, не зная, что ответить на его замечание, и принялась встряхивать банку с проявителем. Интересно, Бренд тоже чувствует это напряжение, нависшее над ними? Или это лишь ее воспаленное воображение?
— Пока я не вижу ни одной, — солгала она.
А что ей еще оставалось делать? Не могла же она признаться, что у нее действительно появилась большая проблема. Проблема его присутствия с ней рядом в этом узком темном шкафу. Она и себе с трудом признавалась в этом.
— Здесь очень жарко, — прошептала Фалин, стараясь принять наименее неловкую позу.
Она стояла спиной к Бренду, но всем своим телом она чувствовала его. Живот, бедра, все.
— Здесь будет еще жарче, если вы не перестанете это делать, — резко заметил он.
— Что делать? Я только пытаюсь дать вам больше места.
— Перестаньте ерзать, — сказал Бренд, кладя руки ей на талию. — Теперь, пожалуйста, стойте спокойно, иначе это все кончится плохо. А здесь и так мало места.
— О! — только и смогла произнести Фалин, шокированная его словами.
Ей было понятно, что он говорит об эрекции. Нельзя сказать, что она никогда ничего подобного не видела. Но разгоряченный дикарь несколько отличался от воспитанного, немного возбужденного, но приличного городского мужчины.
Скотт всегда извинялся перед ней за любую выходку, выходившую за рамки приличий. Бренд же, судя по всему, с удовольствием бы притянул ее к себе за волосы и заставил покориться его безжалостной, грубой животной страсти. Фалин с ужасом призналась себе, что методы Бренда ей кажутся более привлекательными. По крайней мере, его намерения были бы честными.
Но хотя это было очень интригующе, она вовсе не собиралась проверять на себе способности Вестона, сексуальные или любые другие. Не то чтобы она боялась его, хотя… пожалуй, да — она его немного побаивалась. Не могло даже и речи идти о том, чтобы отдаться такому мужчине, как Вестон. Дикари не самая лучшая пара для изнеженных городских девушек. Но еще больше, чем телом, Фалин дорожила своей душой.
Она не хотела снова повторить свою ошибку. Особенно с мужчиной, настолько непредсказуемым и необузданным, дерзким и независимым, и чертовски привлекательным. Скорее всего он бросит ее, перед этим глубоко ранив ее душу. А она, Бог это знает, уже достаточно натерпелась.
Новое прикосновение его тела вернуло Фалин к реальности. Бренд пытался поменять свое чрезвычайно рискованное положение, медленно передвигаясь позади нее, но ему некуда было особенно двигаться. Его руки случайно коснулись бедер Фалин.
— Послушайте, приятель, может, хватит? Вы вовсе не за плечо меня хватаете.
Бренд отдернул руку и тихо выругался в темноте:
— Да успокойтесь же, я вовсе не собираюсь приставать к вам в шкафу. Здесь для этого слишком мало места.
Фалин напряженно повернулась к нему, сложив руки на груди, но этот защитный жест рассмешил Бренда.
— Неужели все городские женщины такие скованные?
Вздернув подбородок, Фалин холодно посмотрела на него:
— Они ведут себя подобным образом, только когда поблизости находятся неотесанные пещерные люди. Я буду вам очень благодарна, если вы не будете распускать руки.
— Конечно. Но, может быть, вы будете еще больше благодарить меня, если я вас не послушаюсь.
Фалин вспыхнула, но в полумраке Бренд не заметил ее смятения. Может, она действительно хочет, чтобы он дотронулся до нее? У нее ведь была такая мысль. Вероятно, Бренд прочитал это в ее глазах, почувствовал ее желание так же, как он чувствовал настроение своих диких питомцев.
Бренд очень ей нравился. Но ее восхищение было вызвано не только его физической привлекательностью. Ей действительно хотелось прижаться к нему, но не только потому, что он был красив, а еще и потому, что в нем была какая-то скрытая сила, которая позволяла ему усмирять самых свирепых хищников одним звуком своего голоса. В нем сила сочеталась с жалостью к животным, которая заставляла его брать к себе бездомных тигров и защищать раненых пантер. Но он тщательно скрывал эти качества от внешнего мира.