Покорять, а не быть покорённой

– Она его знает по другому имени, но назвала так, как он ей представился. – быстро и громко ответил папа.

Мы поднялись и вышли на полуоткрытый коридор. Далее по нему мы прошли в другой зал и я остановилась. Фонтан тоже был в цветах, в маминых любимых. Она всегда мечтала стать дизайнером парков и садов, представляя, что когда-нибудь у нас будет свой фруктовый сад. Когда я последний раз тут была, растений значительно было меньше и света тоже. Я не понимала что изменилось, окон точно больше не стало, но почему тут было так светло?

Я посмотрела направо: дальше по коридору стояли массивные, вырезанные из тёмного дерева двери, а на них хрустальные круглые ручки. У папы всегда была зависимость от круглых ручек, поэтому в доме у нас везде только такие.

Только сейчас я начала немного переживать. За этими дверьми находились люди, очень дорогие мне люди, но которых я не видела так же очень давно. Папа не нарочно отдалил еще и людей из нашей семьи от меня. Он назначил им много работы, и вся эта работа посвящалась поискам убийцы. Я больше чем уверенна в этом. Когда как мы созванивались или просто переписывались, но былого общения уже не было.

Внутри меня находилось какое-то нежное, трепетное чувство ожидания, предвкушения и страха. Но помимо этих чувств, было еще какое-то странное, маленькое, но очень чёткое. Я не понимала откуда оно, но была с ним знакома.

"гнев?"

4 глава.

Папа дождался меня, и когда я подошла, он открыл двери и дал мне войти первой. Я увидела всех четверых, и мне на минуту показалось, что не только папа постарел за эти шесть месяцев. Видимо работа на самом деле вымотала всех.

Первым порывом было всех обнять и сообщить о своём счастье видеть каждого, но я стояла на месте и с равнодушным лицом осматривала помещение, и находящихся в нём людей. Мама всегда учила, что в любой ситуации надо держаться дипломатично, но если эмоций через край, то можно немного их проявить. А папа был не согласен. Он считал что проявление любых эмоций – это слабость. Поэтому каждый настоящий дипломат должен быть сухим как песок в пустыне, чтобы заслужить звание того, кем является.

В любом случае меня учили подавлять эмоции и чувства, учили избавляться от всего, к чему можешь привязаться. Поэтому с проявлением своих чувств у меня вскоре начались проблемы. С другой стороны это было очень удобно. Мне не надо было стараться, чтобы показаться кому-то хладнокровной, у меня это срабатывало на автомате. Если я была счастлива, лицо моё могло выражать скуку, будь я крайне огорчена – на лице будто беспамятство, при сильном гневе могла только подрагивать левая бровь.

Поэтому сейчас, чувствуя радость и столько удовольствия, я стояла с выражением совершенной бесчувственности и, может, даже недоверия. Все сидящие же смотрели на меня огромными, удивлёнными глазами на застывших лицах. Казалось, что от шока они даже не дышали. Без приказа папы никто не осмеливался встать или что-то мне сказать. Они явно что-то знали и не понимали для чего я здесь, и что мне можно говорить. Я уверенна, что папа взял меня спонтанно, и не успел никого предупредить.

"это может сыграть мне на руку"

Папа тяжело выдохнул и сказал:

– У вас пять минут.

Этих слов было достаточно, чтобы моё равнодушие сменилось на тёплую улыбку, и чтобы все кто находились в комнате, в миг оказались возле меня. Мы все по семейному обнялись и потрепали друг друга по голове. Я села на стул в углу кабинета, и четверо мужчин уселись на полу впереди меня. Я чувствовала себя отцом. Но папы не было в кабинете.

– Как дела, принцесса? – спросил мужчина со светло русыми волосами в маленьком хвостике на затылке.

– Спасибо, Стас, всё замечательно. – ответила я, приподняв подняв подбородок и немного понизив голос.

Мы все засмеялись.

– Она неизменна, Стас, и даже твои комплименты не заставят ее растаять. – произнёс Чарльз, лучший друг папы.

– А ты больше подлизывайся. – насмешливо сказал отец Дэниела и толкнул Чарльза в плечо.

Я пристально посмотрела на него. Дэни был чем-то сильно расстроен в последнюю нашу встречу, не из-за отца ли это?

– Что вообще с тобой происходило всё это время? Чем ты занималась? – с детским интересом расспрашивал Стас, но сидящий рядом Чарльз тихонько толкнул его локтём.

– Грубо говоря – ничем. Я спала…

"а точнее пыталась уснуть"

– … ходила на танцы, ела, пила…

"глицин пачками

"

– … встречалась с Дэни.

– Дэни… славный парень. – сказал отец Мэри, но отец друга проигнорировал это. – Моя дочь часто играла с ним в детстве, до того как он уехал.

"началось… нашествие воспоминаний" – подумала я и поняла, что мне не хочется участвовать в этом спектакле счастливого прошлого.

– Как голова? – спросил Чарльз.

В этот момент я поняла, что голова не болела ровно с того момента как мы выехали из дома.

"похоже и вправду: доза яда на определённое время"

– Не болит. Спасибо кстати.

– А что произошло? – спросил Стас.