Покорять, а не быть покорённой

Он резко остановился и посмотрел мне в глаза. Сейчас они были ярко голубыми, будто воплощение самого океана. Но помимо океана, в них был какой-то холод, почти лёд. Что-то он пытался найти в моих глазах, и я дала ему на это разрешение. Что-то было с ним не так, и я очень хотела помочь, но всё, что я могла сделать, это просто смотреть ему в глаза. Через некоторое время он опомнился и крепко сжал меня в объятиях. Я улыбнулась и тоже его обняла. С того момента никто не сказал ни слова, мы дошли до дома держась за руки, и перед тем как разойтись, снова обнялись.

Подойдя к воротам и обернувшись, я окинула его осторожным взглядом. Что-то тревожило этого парня, хотелось узнать что. Хотелось уже самой оказать кому-то заботу, если я не забыла что это такое… Я зашла в дом, который по размерам больше походил на особняк. Моя любимая тюрьма.

Царила гробовая тишина. Я знала что папа не дома, поэтому, чтобы не дать воспоминаниям возможность взять надо мной верх, я поскорее чем-то решила заняться. Пройдя несколько шагов к шкафчику в прихожей, я повесила легкий кардиган на крючок и повернулась лицом к гостиной. Я прошла несколько метров и оказалась между двумя высокими колоннами, которые тянулись в два этажа.

Прихожая и кухня – это одно большое помещение, я встала по середине прихожей, прошла еще десять шагов и упёрлась животом в длинный стол, рассчитанный на двадцать два человека; когда я прошла половину стола, а это еще пять шагов, я посмотрела на право – в десяти метрах от меня была комната, слева, на таком же расстоянии от стола была такая же. Я прошла оставшийся кусочек стола и оказалась перед так называемой "барной стойкой": на верху висели бокалы, а туманно-голубое покрытие стола их отражало. Там, за стеклом, в шкафчике, стояли различные напитки. Я подавила нарастающее желание взять одну из них и опустошить.

Повернув направо и пройдя еще семь шагов я дошла до первой ступеньки, ведущей на второй этаж. Подняла голову, потолок был далеко от меня, от чего весь дом казался таким огромным внутри и небольшим снаружи. Я прошла десять ступенек и оказалась на втором этаже и попала в коридор с тремя комнатами. Сверху на плинтусах висели аккуратные китайские светильники. В этом коридоре можно найти несколько гостевых комнат и мою.

В общих чертах: мой дом это симметричный особняк, отделанный мрамором и перламутром везде, где это возможно. Черное и розовое золото, красное дерево и бронированные окна. Восемь комнат, не считая двух кладовок, котельной, двух ванных комнат и прихожей. И всё это когда-то было мне родным.

Я мотнула головой, не дав воли моим мыслям и попыталась расслабиться. Единственное место, которое я не отсчитала шагами – чердак, там всегда что-то стоит, и мешает пройти. Я знаю каждый миллиметр этого дома, каждую щель и дырочку, я знаю сколько шагов от кустика к другому кустику в нашем дворе, и наизусть знаю время, за которое неторопливым шагом можно спуститься по ступенькам. Родители отлично позаботились о том, чтобы я запоминала и анализировала всё что вижу. И теперь это вошло у меня в привычку.

Я зашла в комнату и плюхнулась на кровать. Потом встала, осмотрелась и решила, что валять дурака – лучшее средство от дурных мыслей. Иронично. Собираясь чем-то заняться, я и не думала, что через пару минут наплюю на все планы, лягу снова на кровать и засну. Так и произошло.

Мой короткий дневной сон прервали шаги по коридору. По инерции я метнулась к тумбочке с оружием и стала ждать. Я ещё не совсем проснулась и еле видела руки перед собой. В дверь постучали, и поняв кто это, я с облегчением опустила оружие. Хотя облегчением я бы это не назвала, ведь все мышцы в теле напряглись – папа первый раз за все эти шесть месяцев постучался ко мне.

– Можно.

Дверь распахнулась, и в проходе я увидела высокого, брутального, сероглазого мужчину.

– Привет. – сразу сказал папа полушепотом.

– Привет. – сказала я, отходя от тумбочки.

Мы с ним обменялись взглядами, намекнув на то, что оба помним про сегодняшнюю дату. Если с мамой у нас было что-то вроде ментальной связи, то с папой мы могли понять друг друга по глазам. Я не отвела взгляда от его лица, сегодня оно было намного измученней чем вчера. Его глаза изучали комнату, в них читалась какая-то мысль. Он будто выжидал подходящего момента чтобы что-то спросить или сказать. Но он ошибался, если думал, что его молчание меня как-либо смутит… в такой обстановке я проживаю уже пол года.

– У меня нет времени на готовку, да и ты наверное устала. Так что придётся заказывать еду. Что ты будешь? – неожиданно произнёс он.

Это было однозначно не то, о чём он думал.

– Зачем ты спрашиваешь, если потом скажешь: "исключительно русская еда". – да, папа был фанатиком русской кухни, и настаивал на том, чтобы мы всегда ели её, по крайней мере, когда находимся в России.

Он провёл рукой по лицу и произнёс:

– Сегодня бери что хочешь.

Но сегодня я как раз таки хотела русской еды: пельмени, голубцы, или мамин фирменный борщ.

– Рыбу.

– Что?