Покорители крыш

— Будь я один, я обошел бы здание, вскарабкался бы на дуб, а затем полез по водосточной трубе. — Маттео снял со спины мешок. — Но перепрыгнуть с дерева на трубу не так просто. Смотри. — Он закатал рукав и показал ей шрам, идущий от запястья до локтя. — Тут нужна болезненная практика. — Он открыл мешок. — Поэтому я принес вот это.

— Веревку? — Софи взглянула на толстый моток у Маттео в руке. Веревка была длинная, а нести ее тяжело. Должно быть, Маттео был гораздо сильнее, чем казалось на первый взгляд. — Зачем на конце крючок?

— Сейчас увидишь.

— Мы что, полезем по веревке? Ты для этого ее взял?

Софи старалась не выдавать свой страх. Должно быть, угрюмо подумала она, Маттео родился с удвоенной порцией храбрости.

— Я же сказал, увидишь.

Маттео подошел к краю здания и зацепился пальцами за край. Внутри Софи все протестовало, но он казался спокоен, словно стоял на краю тротуара.

— Отойди, — велел он.

Раскрутив веревку над головой, он плюнул с крыши и швырнул конец с крюком вперед. Крюк пролетел по дуге и зацепился за крепление водосточной трубы на соседнем здании.

Маттео потянул за веревку. Казалось, он прислушивается к своим ощущениям точно так же, как Чарльз прислушивался к музыке.

— Порядок, — сказал он.

Натянув веревку, он зацепил другой конец за вбитый в стену гвоздь, завязал его узлом и на удачу поплевал на узел.

— Теперь пойдем.

Софи пораженно уставилась на него.

— Ты шутишь.

— Ты сказала, что хочешь посмотреть, где я живу. Иначе туда не попасть. Это просто!

— Это же просто ниточка! Ниточка между небом и тротуаром. Ниточка, Маттео.

— Веревка.

С ее позиции, подумала Софи, эта веревка казалась ниточкой. А задача казалась невыполнимой.

Несмотря на темноту, Софи заметила, как рассердился Маттео.

— Если хочешь, можешь попробовать перепрыгнуть с дерева на трубу, но это глупо. Так безопаснее.

— Натянутый канат, — сказала Софи, едва различая веревку, которая казалась в темноте лишь мазком серой краски. — Ты считаешь, что пройти по канату безопаснее.

Маттео холодно взглянул на нее.

— Если не пойдешь, я тебе помогать не буду. Трусихи помощи не заслуживают.

— Не называй меня трусихой. Я не трусиха.

— Oui, je sais[22].

— Что?

Маттео пожал плечами, словно извиняясь.

— Я вовсе не считаю тебя трусихой.

— Тогда больше никогда так не говори.

— Смотри, это просто. Я тебе покажу.

Снова сплюнув, Маттео высморкался и ступил на веревку. С секунду он помедлил, качаясь из стороны в сторону, а затем пошел вперед шаг за шагом, пока не оказался ровно посередине. Руки он раскинул в стороны. Как крылья, подумала Софи. Его тело покачивалось вместе с ветром, и казалось, будто он балансирует в пустоте. Ветер трепал ему одежду и ерошил волосы.

Такого Софи и представить себе не могла. У нее перехватило дыхание.

Очень медленно Маттео развернулся — у Софи от ужаса сжалось горло, но Маттео даже не пошатнулся — и вернулся к ней.

— Идешь? — спросил он и протянул ей руку.

Софи поразило, что она ни на секунду не задумалась. Возможно, потому что это было так прекрасно. Возможно, потому что порой всем нужно быть безрассудно смелыми.

— Да, — сказала Софи. — Иду.

Она подошла к краю крыши. Это было просто. Зацепившись пальцами за парапет, она посмотрела вниз. Это было не так просто. Руки горели. «Не дергайся», — подумала она.

— Не торопись, — сказал Маттео. — Начинай потихоньку. Можешь поставить одну ногу на веревку?

Софи ощутила натянутую веревку под своей ногой.

— У меня так сердце бьется, Маттео! — В груди у нее бушевал ураган.

— Дай мне обе руки. Я буду держать равновесие за нас обоих, oui?

— Oui, — ответила Софи. — Да.

— Ставь вторую ногу.

Правая нога Софи оторвалась от крыши. Она ступила на воздух.

— Ох, — выдохнула она. — Наверное, ты сумасшедший. Мы оба сумасшедшие. Господи.

— Это хорошо, — сказал Маттео. Софи пошатнулась, но он не дал ей упасть. — Быть сумасшедшим хорошо. Не смотри вниз.

— Но как же мне понять, куда ставить ноги? — Голос Софи звучал выше обычного.

— Просто держись за меня, держись за мои плечи. Я пойду спиной вперед. Я буду держать равновесие, хорошо? Ты просто не смотри вниз. Ты чувствуешь веревку ногами?

— Да, — сказала Софи, вцепившись в него руками. — Да.

— Теперь шагай левой, — велел Маттео. — Правой. Цепляйся пальцами. Левой. Стой. Не смотри вниз. Смотри вверх. На мою макушку. Ты чувствуешь равновесие?

Веревка покалывала подошвы Софи.

— Вроде бы. Да. Возможно.

— Bien, — сказал Маттео. Он казался ужасно худым и легким. Софи подумала, что за ключицами у него пустота, как у птицы. — Дыши ровно. Ступай.

На полпути он притормозил и остановился.

— Почему ты остановился? — спросила Софи, надеясь, что ее голос не слишком охрип от страха. — Я бы лучше пошла дальше.

— Я хочу, чтобы ты огляделась. Смотри, Софи! Но не вниз, а вокруг. Это весь Париж!

Софи огляделась и ахнула. У нее под ногами Париж тянулся до самой реки. Париж был темнее Лондона — его освещали отблески и вспышки. И он был прекрасен, как яйцо Фаберже, подумала Софи. Как волшебный ковер.

— Видишь? Это лучший город в мире, — сказал Маттео. — Только здесь можно почувствовать себя королем.