Покорители Огня

— Понимаю, — вздохнул Люцифер и достал свою волшебную книгу, — а то смотрите — здесь вам всегда рады, — и, склонив голову, он отошёл в сторонку, дав нам возможность попрощаться с нашими молодожёнами.

Быстро пожав нам всем руки и не обращая никакого внимания на Володькино предложение накрутить на прощание хвост, Борька уткнулся своим пятачком Генке в грудь и громко разрыдался. Чилина не мешая своему мужу сморкаться, крепко сжимала нас по очереди в своих объятьях, совершенно игнорируя все наши всхлипы и стоны.

— Жаль, что папа не сможет с вами попрощаться, — выдохнула Чилина, отрывая Борьку от Генкиной груди. — Он наверняка хотел бы запечатлеть вам своё почтение.

— Передайте ему огромное спасибо от всех нас, — попросил я, нежно обнимая её за плечи, — а ещё поблагодарите, пожалуйста, нашу бабушку Чиву, хотя нет — лучше вот что. Генка, возьми лист бумаги и накропай бабушке Чиве от всех нас благодарственное письмецо — ей приятно будет, а у тебя почерк красивый. Ручку у Борьки возьми, у него есть, я ему её вчера подарил, а Вы, уважаемая Чилина Бадалаевна, берегите своего мужа, он у вас такой слабохарактерный.

— И жутко ревнивый, — услыхал я за спиной Борькин голосок. — Это ж, сколько можно с моей женой обниматься? Я думаю, одного раза вполне достаточно будет.

— Не переживай — никто у тебя твою ненаглядную не отбивает, она сама кому хочешь чего хочешь, отобьёт, — подмигнув Борьке улыбнулся я. — Ты бы лучше, Боренька, помог Мишке с Володей все рукава с машины сгрузить, чем ревновать почём зря, а то не будет вам чего к насосам своим присоединять. Какая ж из вас тогда без пожарных рукавов пожарная дружина получится? От такого начальника все тогда мигом разбегутся — и каска не поможет.

Улыбнувшись мне в ответ, Борька поправил на голове Вовкин подарок и помчался к машине помогать ребятам, выгружать рукава. Когда всё было кончено, Люцифер ещё раз окинул нас взглядом и, печально вздохнув, открыл книгу и начал читать:

Бранта зар праваш керуб,

Брунга веши сур маруп.

Чир, мавир, заморка круш,

Лонга чечи — маргалюш…

Как и в предыдущий раз, я ни слова не понял из сказанного Люцифером, но как только он окончил читать свои заклинания — перед нами выросла огромная стена бушующего пламени.

— Ворота открыты и путь свободен, — махнул нам Люцифер и, отчего-то, сразу загрустил. — Езжайте — а мы будем вас здесь ждать… вы же всё-таки не вечные.

Дружно всем отделением отдав ему воинское приветствие, мы быстро заскочили в машину и Генка, заведя двигатель, направил колёса в самый центр пожарища. Последнее что врезалось мне в память — это громкие Борькины завывания, которые были слышны даже в салоне ревущего на всю округу пожарного автомобиля.

* * *

Как только наша машина пересекла сей огненный занавес — всё тут же исчезло, а мы оказались в том самом месте, с которого, так сказать, всё и началось. Мы стояли во дворе того самого двухэтажного заброшенного дома, который, как и прежде пылал открытым пламенем. Но странное дело: не успели мы что-либо сообразить, как бушевавший только что огонь стал потихоньку угасать, и угасал до тех пор, пока не исчез вовсе. И намёка не осталось на то, что ещё секунду назад этот дом был охвачен безжалостным и беспощадным пламенем. Неожиданно ожила и наша стационарная радиостанция, от чего мы все подпрыгнули на месте.

— «Девятьсот двадцатый», «девятьсот двадцатый» — ответьте «Центру».

— На приёме «Девятьсот двадцатый»! — тут же радостно взвыл в трубку командир. — Я слушаю тебя «Центр»!

— Ну, слава богу, — вырвалось из динамика. — Почему не выходите на связь, «Девятьсот двадцатый», я до вас уже пятнадцать минут докричаться не могу — доложите обстановку. Что у вас по улице Брикета — помощь нужна?

— Неполадки с радиостанцией, сейчас всё нормально, — не краснея, врал в ответ командир, — помощь не требуется. По Брикета вызов ложный. Как приняли меня, «Центр»?

— «Центр» принял тебя, «Девятьсот двадцатый» — вызов ложный. Возвращайтесь на базу. Конец связи.

Книга вторая

— Да вы дадите сегодня спокойно заснуть или как? Третий час ночи на дворе, а они всё никак не угомонятся. Вам что, дня мало было лясы поточить? А ну, живо всем спать!

— Ты глянь-ка на него, Мишаня, его величество заснуть никак не может, видите ли, мешаем мы ему. Он, мол, очень устал и ему надобно теперь отдохнуть, а как сам в прошлый наряд весь наш караул вывез незнамо куда — так это в пределах нормы. Кстати тогда тоже часа три ночи было.