Покорители Огня

Толпа вновь дружно зааплодировала и потихонечку стала рассасываться в разные стороны и рассасывалась до тех пор, пока всё наше отделение не осталось стоять в одиночестве, не считая, конечно, нашего грешного призрака.

— А сейчас к делу, — немного помрачнев, произнёс он и огляделся по сторонам. — Вроде бы уже все разошлись и теперь нам никто не помешает. Как могло так получиться, что гоблины вновь повылазили из своих нор? В прошлый раз мы им тут устроили тёпленький приёмчик — аж приятно вспомнить.

— Да-да, Люцифер уже как-то обмолвился нам об этом, — ухмыльнувшись, покачал я головой. — Говорил, что вы честно отработали свой подарок — не придерёшься.

— Так чего же он сейчас не может поставить на место этих оголтелых уродов? — удивлённо посмотрел на меня грешный призрак. — Он же прекрасно знает, как с ними справиться. В прошлый раз он их отсюда так погнал — любо-дорого посмотреть было.

— В том-то всё и дело, что Люцифер, так же как и все, находиться в плену у гоблинов, — тяжело вздохнув, опустил я глаза. — Так уж получилось, что теперь здесь совсем никого не осталось и теперь никто кроме нас не может защитить всю вашу преисподнюю. Гена! Расскажи товарищу в двух словах, что у них тут на Родине происходит, пока они тут резвятся да танцульки устраивают, а мы в это время чего-нибудь пожевать приготовим.

Пока Гена вводил в курс дела старого грешника, Кося и Жера, успели сбегать к машине и принести оттуда пару котомок с припасами. Не отрываясь от своего занимательного рассказа, Геннадий вместе со всеми принялся за еду, а грешный призрак, присев на камень, молча, продолжал слушать, низко склонив свою голову. По судорожному содроганию его тела было видно, что он негодует не меньше нашего, и когда Генка закончил своё повествование, то грешный призрак резко поднялся со своего места и нервно начал расхаживать взад-вперёд.

— Не хорошую штуку задумал этот Челобур, — скрепя зубами процедил старичок. — Коварные планы он замыслил — чтоб его порвало! Но, как там у вас говориться: «На каждое действие, есть своё противодействие», так, кажется? И я подозреваю, что у вас наверняка уже имеются некие свои задумки, как дать отпор Челобуру и его предшественникам, иначе вы бы сюда не приехали.

— Что верно — то верно! — почёсывая затылок, согласился с ним командир. — Не так просто мы здесь оказались, и нам как никогда нужна сейчас именно ваша помощь.

— Моя?! — удивлённо уставился на него грешный старичок и медленно опустился на свой камень. — Да чем я-то смогу вам помочь? Вы же прекрасно знаете, что никто из грешных призраков не умеет воевать. Мы только в одном большие мастера — на том и стоим. Или, может, вы хотите заманить сюда этого Челобура вместе со всей его свитой, то тогда это совсем другое дело. Обольстить, соблазнить — да, а вот воевать — нет, это не про нас.

— Да знаем мы всё, и прекрасно вас понимаем, — вступил я в разговор, подойдя к грешному призраку. — Но нам от вас требуется помощь совсем другого характера. Нам просто необходимо чтобы вы поехали с нами и, приняв облик гоблина, помогли освободить Люцифера и всех чертей, которые находятся вместе с ним в замке.

— А вот это уже интересно! — что-то просчитывая у себя в голове, произнёс грешный призрак. — Ну, допустим, я соглашусь и перевоплощусь в гоблина, но, чур, только в самочку — но вот как я поеду с вами? Никто из нас никогда не покидал пределы Долины Грешников — не положено!

— Ну вот — заодно и мир посмотришь! — подскочил к нам Мишка, подмигивая грешному дедульке. — Будет потом что своим рассказать — соглашайся!

— Соглашайтесь, дедушка грешный призрак, — тоненьким голосочком заумоляла его Жера. — Нам очень-очень нужно нашу маму спасти — нам очень плохо без неё.

— А если вы нам поможете, — поддержал сестру Кося, — то наш папа вам свою пожарную каску в подарок отдаст. Правда, папа?

— Что?! Мою пожарную каску?! Мою любимую?! — запричитал, было, Борька, но тут же одумался и, шморгая своим розовым пятачком, согласился. — Ладно, так и быть, я отдам вам свою каску. Ради спасения моей дорогой Чилинушки я на всё готов пойти, пусть хоть эта каска хоть как-то скроет вашу нелепую наготу.

— Ох, ты ж мать мою — тут же дети! — неожиданно встрепенулся грешный призрак и, прикрыв ладонями своё достоинство, отбежал подальше от нас и спрятался за одиноко-лежащим валуном. — Я прошу прощения, дорогие детишечки, за такую мою бестактность, но сами понимаете — дело привычки. Мы тут с остальными соплеменниками все свои и, никогда никого не стесняясь, ходим здесь, в чём мать когда-то родила, вот я как-то сразу и не сообразил. Может у вас, ребятушки, будет, чем прикрыть мою наготу, дабы в будущем не травмировать психику данных детей. Я согласен поехать с вами, да, и вашу пожарную каску за это я не возьму — негоже наживаться на горе других. Ну, так как там насчёт прикрыться?