Покровитель

– Так он еще и этим отличился? – Ералин покачал головой. – Вот же подонок… извините за выражение. Когда меня только назначили на эту должность к нам в инспекцию пришла телефонограмма из приемного покоя соседнего поселкового роддома о принятии на сохранение некоей пятнадцатилетней Ержановой Ильмиры, ученицы девятого класса гимназии Пешкова. Надеюсь никому не нужно объяснять, что это значит, равно как и то, во сколько лет забеременела эта школьница. Нам кое как удалось ее разговорить. Тогда-то она поведала нам об интимной близости с другом семьи, тем самым Куспановым, оказавшимся армейским сослуживцем отца Ильмиры. Не помню уже, как его зовут, но одно помню точно: узнав об этом инциденте, отец семейства грозился отрезать хозяйство старому другу, однако занемог и слег в больницу с инсультом. Сам же Куспанов, разыграв спектакль перед матерью Ильмиры, тоже уже не помню ее имени, наобещал золотые горы и добился закрытия уголовного дела ввиду отсутствия у потерпевших претензий. Дальше всё произошло по обычному сценарию. Куспанов отказался от своих слов, как только стало известно, что отец Ильмиры до конца жизни будет прикован к койке, ввиду паралича после перенесенного инсульта. Мать Ильмиры долго оббивала пороги полиции и суда, но так ничего добиться и не смогла. Им с дочерью ничего не оставалось, кроме как подать на Куспанова в суд и принудительно взыскивать алименты. Вот только и это не помогло. Исполнять решение служителей Фемиды Куспанов не спешил. Для соблюдения формальностей он отправлял Ержановым копейки, дабы у полиции не возникло оснований для возбуждения уголовного дела о неисполнении решения суда. Не помог он и когда Ильмира обратилась к нему за деньгами на лечение малыша. Выяснилось, что у малыша прогрессирует мышечная дистрофия. Лучше бы он просто отказался и тогда Ержанова не чаяла бы бессмысленные надежды. Из-за промедления мерзавца Куспанова, еще раз прошу прощения за ругательство, у малыша начались осложнения: паралич нижних конечностей и, как следствие, инвалидность на всю оставшуюся жизнь.

– Действительно… мерзавец. – не выдержав, сквозь зубы процедил Настя. – И извиняться я ни перед кем не буду. Нельзя мерзавца назвать иначе, как мерзавец.

– Ладно, – Артём нарушил повисшую тишину и обратился к Аланову: – Марат, давай дальше.

– Есетова Гульнар… – Марат бегал глазами по последнему досье. – В принципе ее история нам и так известна. Что здесь? Ага, также стоит на учете. Отметка: «Психологическое и физическое давление на ребенка». Заявитель: Есетов Асхат – супруг.

Аланов вырвал из каждого досье аналитические справки и отправил их в свой кейс, а затем обратился к главному ювенальному инспектору:

– Кыран Жагипович, скажите пожалуйста, а кто еще имеет доступ к этим сведениям?

– Все. – отпив воды из стакана, ответил чиновник. – Все работники управления. Информация хоть и конфиденциальная, но всё же не секретная, чтобы прятать ее под семью замками. А что?

– Для начала подпишите кое-какой документ. – Марат протянул листок с напечатанным текстом. – Вы предупреждаетесь об уголовной ответственности за распространение сведений по расследуемым делам. Все то, о чем мы вели и будем в дальнейшем вести беседу не подлежит разглашению. Если Вам всё понятно, то прошу расписаться в соответствующей графе.

– Хорошо. – Ералин поставил свою подпись и отдал документ. – Полагаю, что теперь под подозрением всё наше Управление?

– Не могу дать однозначный ответ на ваш вопрос. – Марат достал свой телефон. – Пока что нам нужен допуск в отдел кадров для изучения личных дел каждого из сотрудников. Не волнуйтесь, расследование никак не повлияет на работу Вашего управления, однако допросить мы должны допросить всех ваших подчиненных и вас в том числе.

Cherchez la femme

8

1

Аланов решил лично проводить допрос. Последней, кто давал показания, была старшая службы технического персонала – взрослая женщина лет пятидесяти, с мозолистыми шершавыми руками, широкими плечами и толстыми, словно бетонные столбы, длинными ногами. От женщины в ней были разве что пышная шевелюра, яркий макияж и… всё. Во всем остальном это был натуральный мужик, со свойственной манерой речи и походкой в развалку. Не хватало только сигареты, но и это не заставило себя долго ждать. Вытащив пачку красного Соверена, она ловко вытянула сигарету и подкурила ее, отправив в Аланова облако кислого дыма.

– Гм-гм… – Марат скривил лицо и зажмурился. – Вербаева Светлана Андреевна?

– Ага. – главная уборщица пошамкала челюстями, сделала громкую отрыжку и развалилась на стуле.

– Мне нужно Вас допросить…

– Да давай уже, не тяни кота за кокошеньки. – перебила Вербаева и фыркнула. – Тоже нашел время допрашивать. Ночь на дворе, а он всё свои каракули вырисовывает с умным видом. Если ты домой особо не торопишься, то это только твои проблемы. А у меня вот дома дети с утра не жрамши ничаго. Кто их будет кормить? Пушкин?

– Тогда приступим. – не обращая внимание на возмущения Вербаевой, Аланов взялся за ручку. – Много времени это не займет.