Покушение

— Найдем! — окончательно уверился Зискинд. — Следующие уже легче.

— Почему? — не понял Медведев.

— А потому, что на этих двух карточках ничего, кроме камня, нет. Вы обратили на это внимание?

Медведев достал из папки фотографии, посмотрел на них. Зискинд был прав. Кроме самих арок и небольшого каменного обрамления, вокруг них на фотографиях ничего не было.

— А на этих, — показал Зискинд две очередные фотографии, — уже в дело входит декоративный металл. Возможно, литье. А возможно, и ковка. Постойте…

— Что? — не смел поверить Медведев.

— Вот же третья, совсем рядом. У зоомагазина. И как же я сразу не догадался? Ведь я бывал тут тысячу раз. Вы не держите дома аквариум?

— Нет, извините…

— Но я-то держу! У меня же такие вуалехвосты и телескопы! А гуппи! А барбусы! А склярии! Боже ж мой! Да я сюда хожу как на праздник. И вот что значит пригляделся. Смотрите! Расцвет модерна!

На третьей фотографии была изображена квадратная арка с пятью спускающимися над ней триглифами с каплей. С обеих сторон над аркой располагались балконы с красивым металлическим ограждением растительного рисунка.

— Отзвуки ампира! — победоносно вещал Зискинд. — Так кто был прав?

— Конечно, вы. Вы просто умница. И замечательный специалист.

— А я так думаю, — не обращая внимания на похвалу, продолжал Зискинд, — что тот, кто снимал эту фотографию, не зря захватил и эти балкончики. И знаете для чего?

Медведев не знал.

— Ну так я вам скажу — для того, чтобы легче было потом отыскать эту арку. Мимо такого ориентира не пройдешь, не обратив на него внимания, — уверенно сказал Зискинд.

«Наверное, так оно и есть, — подумал Медведев. — Только кто должен был ее отыскивать? Кому она могла быть нужна? И зачем?»

Четвертую запечатленную на фотографии арку они нашли рядом с букинистическим магазином, чуть дальше и напротив театра имени Вахтангова. Нашли по отчетливо видным на фотографии красивым лепным виньеткам, обрамляющим верхнюю часть арки!

«Неужели все снимки сделаны на одной улице? — недоуменно подумал Медведев. — И неужели только потому, что сама Баранова жила здесь? Интересно, как объяснит это полковник?»

Пятую арку нашли и определили чуть дальше аптеки также по узорчатой решетке балкона, нависшего над ней. А вот с шестой и седьмой арками пришлось потрудиться и, чтобы найти их, побегать и поездить по всему Арбату.

Порой обоим даже начинало казаться, что они совсем в другом месте. А все потому, что никаких особых примет у этих арок не было. Но в конце концов отыскали и их.

Медведев был очень доволен тем, что работу удалось закончить так успешно. Но, пожалуй, еще больше был рад этому Зискинд. Оправдывались все его предположения. Он оказал посильную помощь сотрудникам Наркомата госбезопасности. Он оправдал доверие своих коллег по работе, которые указали именно на него, как на лучшего специалиста. Он, наконец, проверил сам себя и не разочаровался в себе. Медведеву же не терпелось доложить полковнику о выполнении задания.

На его счастье, Круклис оказался на месте и проводил совещание. Увидев вошедшего к нему в кабинет Медведева, он тут же указал ему на свободный стул и продолжал:

— Экспертиза специалистов подтвердила, что Шефнер прислал нам очень ценные новинки. И взрыватели, и данные о новых штурмовых орудиях немцев не только еще не изучены нами, но, как мне сказали, мы вообще ничего не знали об их существовании. Это дает нам основания полагать, что Шефнер не провокатор. Что он серьезно, по мере своих сил, подчеркиваю, именно по мере сил стремится приблизить нашу победу над фашизмом. Я глубоко уверен в том, что это свое стремление он подтвердит конкретными делами еще не раз. Я по крайней мере с чистой совестью поручился за него перед руководством.

— А почему же он все-таки не пожелал встретиться? Это ведь тоже очень немаловажный фактор, — заметил Доронин.

— Объясню это, Владимир Иванович, так, как понимаю сам, — ответил Круклис. — Только вы сами сначала мне ответьте: кто такой Шефнер?

— Я бы назвал его антифашистом, — ответил Доронин.

— Слишком общо.

— Раз он нам помогает, можно добавить — убежденный антифашист.

— А вот с таким добавлением я не согласен.

— Он рискует, товарищ полковник. Значит, он к тому же еще активный антифашист, — сказал Петренко.

— Нет, товарищи. Это все немного из другой оперы, — покачал головой Круклис. — По-моему, Шефнер всего лишь один из тех миллионов немцев, обманутых Гитлером и его кликой, который прозрел раньше многих других своих соотечественников и стал на путь борьбы с гитлеризмом. Но борется в одиночку и союзников в этой борьбе ищет не среди граждан рейха, а у нас. Ибо наверняка считает, что мы в этой борьбе партнеры куда более надежные. По-своему он прав. Хотя смелым борцом и тем более убежденным я его не считаю. Но я не отверг его. И уверен, что прозревшего врага мы не только можем, но и должны иметь своим союзником. И даже если он в чем-то нас не совсем устраивает, не отворачиваться от него, протянуть ему руку и укрепить в нем веру в нас, как в своих самых верных союзников…