Покушение на Тесея

И тут же скрылся в проходе и начал вываливать на пол коробки, шуровать в них, и оттуда, издали, донесся вопрос:

— Какой размер обуви?

— У меня своя, — догадалась Кора. — Не надо обуви.

— Положено, — заметила одна из медсестер.

Кладовщик уже мчался к ним по коридору, кинул на стол синий халат, кипу арестантского белья, чулочки, намотанные на картонку, и потребовал:

— Орват, расписывайтесь здесь. И здесь. И здесь.

Все ее арестантские вещи он покидал в серый мешок с какими-то лиловыми печатями на нем, протянул мешок Коре и тут же спрятал тетрадку с подписями в ящик стола. А медсестры снова подхватили Кору и повлекли ее вдоль коридора прочь от кладовой.

— Да я сама дойду! — рассердилась Кора.

— Нельзя. Не положено, — откликнулась сестра. — Вы проходите как больная. На излечении.

— От чего? — спросила Кора.

Ей не отвечали — все втроем скатились вниз по лестнице, снова побежали по коридору. Здесь были окна под самым потолком. Окна, забранные решетками. На другой стороне двери. Вот и дверь восемь.

— Где ключ? — спросила сестра.

— Где ключ? — еще громче воскликнула вторая сестра.

Ключ был в дверях, и Кора на всякий случай повернула его и потом, вынув из замочной скважины, спрятала в кулаке. Он мог пригодиться.

— Не прячь, — сказала медсестра, толкая дверь. — Куда ты от нас сбежишь? Вокруг пограничники.

Комната, которая отныне принадлежала Коре, была невелика — три метра в длину, два в ширину. Как раз достаточно, чтобы в ней поместилась койка, застеленная одеялом с вытканным на нем изображением тигра с ветвистыми рогами. Возможно, подобное экзотическое животное здесь водится. Кроме того, в комнате умещался унитаз и рядом с ним умывальник. Остальное пространство, очевидно, предназначалось для прогулок.

— А этот тигр? — спросила Кора. — Он здесь водится или вы его истребили?

— Этот выбрис, — ответила медсестра, — еще сохранился в труднодоступных местах, но далеко отсюда. Так что можете не беспокоиться.

— Вы меня радуете, — сказала Кора. — А то я боялась выходить на прогулку.

Медсестры повернулись и, потолкавшись в дверях, вылетели наружу. Параллельный мир удивил Кору. Она ожидала увидеть нечто другое. Хотя бы более технологически оправданное и продвинутое. Судя по тому, что она здесь увидела, он отставал от Земли лет на сто с лишним. Тогда почему они затаскивают сюда людей, а не наоборот?

Интересно, Гофмана в самом деле разоблачили? Она же сама, как агент, должна молчать и делать вид, что ничего не случилось. В хорошую же компанию она попала!

Дверь широко отворилась, и в ней возник гигант с маленькими усами на маленьком лице. Полковник Рай-Райи напомнил ей Петра Первого в напыщенном и глупом варианте.

— Переодевайся, — сказал он от дверей, — а то мне надо тебя допросить, а ты в цивильном.

— Не нравится мне ваш халат, — ответила Кора. — От него плохим мылом воняет.

— Мне тоже многое не нравится, — сообщил полковник. — Но я комендант лагеря для особо опасных пришельцев и отвечаю за их безопасность и здоровье, — полковник развел длинными руками, которые заканчивались такими маленькими и изящными пальцами, словно принадлежали элегантной даме и были пришиты полковнику путем операций. Пальчики украшали многочисленные кольца и перстни.

— Выйдите за дверь и побудьте там, — сказала Кора.

— Зачем?

— Затем, что я не люблю переодеваться при чужих мужчинах, тем более если это переодевание мне противно.

— Вы глупы и наивны, девушка, — сказал полковник. — Вам кажется, что ваше тело может представлять для меня какой-то интерес. Чепуха! У меня есть любовник, я с ним счастлив, и не исключено, что я на нем женюсь, если его тетя не будет чинить мне препятствий. — Тут полковника охватил безудержный гнев, очевидно, в адрес тети его любовника, потому что он выхватил из ножен саблю, но не стал рубить голову Коре, а со страшным треском сломал саблю о колено. — Не беспокойтесь, у меня протез, — произнес он с чувством собственного достоинства и уселся на край кровати. — Давайте, Кора, давайте, у меня еще масса дел, а надо проверить швы в вашей одежде.

— Какие еще швы?

— А вдруг та бабуся, которая делает вид, что наблюдает за морем из Птичьей крепости, вшила в швы письменные инструкции.

Они много знают, подумала Кора, ой как много!

— При одном условии, — сказала Кора, — я оставляю себе нижнее белье. Я не могу ходить в сиротском.

— Чепуха, — ответил полковник, — сколько вы проносите здесь свои трусики? Вам придется их стирать перед сном и сушить в камере. В эти периоды времени вы будете полностью беззащитны перед насильниками.

А черт с ним! Кора принялась раздеваться, уговаривая себя, что в камере никого нет. Полковник тут же занялся делом. Он хватал вещи Коры и начинал их мять, обнюхивать, царапать, гладить, потом складывал на краешке кровати и ждал следующего предмета.

Оставшись в одних трусиках, Кора вздохнула с облегчением, ибо поняла, что полковник ни разу на нее и не взглянул — все его внимание было поглощено ее одеждой. Полковник оказался человеком долга.

— Все, — приказал он, — сдай мне все.