Покушение на Тесея

— Не старайтесь быть вежливой. Некоторые люди к мухам равнодушны, другие их не выносят, так что я терплю. Тем более что я темнокожая муха.

— А я даже не заметила, что вы темнокожая… то есть муха…

— Но не навозная, — улыбка пучеглазой докторши была грустной — видно, ей пришлось немало вытерпеть в жизни от недобрых людей.

Ко в смущении молчала, пока докторша обрабатывала ранки и царапины.

Докторша тоже не проронила ни слова.

— Ну вот и все, — сказала она через две минуты. — Никто не догадается, что вы жертва диких нравов нашего княжества. Будьте, пожалуйста, осторожны с нашим князем.

— Простите, — сказала Ко, увидев, что докторша собирает инструменты, — но как вы оказались здесь?

— Каждому приходится зарабатывать на жизнь, — вздохнула муха.

— И этот… князь, его не смущает ваш вид?

— Он — любитель экзотики, — печально ответила муха. — Когда я была еще подростком, он украл меня у родителей, преступно соблазнил и сделал своей наложницей. Правда, потом обошелся со мной лучше, чем с другими. Он помог мне получить образование и потом предоставил место на своем корабле.

— Вы любите его? — прошептала Ко.

— Я отдаю ему должное, — сухо ответила муха, — однако не одобряю его вкусов. Вы не представляете, какими ничтожествами он себя окружил. В компанию сладких девочек он берет всех без разбора!

— Ой, если вы думаете, что я из его компании, то это неправда. Я попала сюда случайно. Я считаюсь невестой… Артема.

— Не надо оправданий. Я знаю куда больше, чем вы думаете. До свидания. Номер моей каюты — 68. Все разговоры на корабле прослушиваются и потом доносятся до сведения господина Вольфганга дю Вольфа. Вы свободны.

Выйдя от докторши, Ко поглядела вдоль коридора. Было трудно оторваться от двери и сделать первый шаг.

В коридоре было чисто, но тишина была зловещей…

Ко побежала к своей каюте.

Захлопнула за собой дверь и кинулась на койку. Она готова была отдать все — только бы вернуться на Детский остров.

Но долго ей отдыхать не пришлось.

К сожалению, двери на «Сан-Суси» не запирались. Ей пришлось убедиться в этом минут через пять, когда дверь отъехала в сторону и в ее проеме обнаружился совершенно ни в чем не виноватый, рот до ушей, жених Артем. В шортах и гавайской рубашке навыпуск.

— Не прыгай в угол, — сказал он, заходя и закрывая дверь за собой. — Я тебя не трону. Не люблю искусанных женщин.

— Так ты все знаешь?

— Разумеется, знаю.

— И ты не пришел мне на помощь?

— Клянусь тебе, Вероника, клянусь тебе именем моей мамы, я не подозревал, что он придумает такие идиотские шутки.

— Ты это называешь шуткой? Да я чудом осталась жива! Я требую, чтобы меня немедленно выпустили с корабля!

— Без скафандра? — усмехнулся жених.

— Да хоть бы и без скафандра — только бы избавиться от вашей компании!

— Как ты странно заговорила!

— А что мне остается? Я не могу узнать моего жениха! Меня травят львами, я вообще не уверена, что меня оставят в живых. Почему? За что?

— Вероника, — вздохнул жених, присаживаясь на краешек койки. — Я должен сказать, что ты совершенно права. Мы все ужасно виноваты перед тобой. Хотя начала все ты сама. Это ты травила нашего князя…

Жених вздохнул и замолчал.

— Что ты хочешь этим сказать? — грозно спросила Ко.

— Ты упрекнула его бедностью, а для него это — самый больной вопрос.

Жених замолчал, будто прислушивался, и Ко услышала, как с потолка над самой головой жениха раздался шепот:

— Скажи о народе… о народе.

— Да, — спохватился жених. — Больше всего наш князь печется о благе своего народа. Народ, мы должны тебе сказать, частично бедствует. И в некоторых случаях получает гуманитарную помощь, которую разворовывают корыстные чиновники. А князь нервничает, черт побери! Теряет над собой контроль.

Артем прислушался к писку, доносившемуся из вентиляционной решетки, и завершил свою мысль:

— И он порой срывает свой гнев и ненормальности своей патологически гениальной натуры на совершенно неповинных девушках. Вот такие дела…

Ко поглядывала наверх, затем на жениха и спросила:

— Должна я понимать твои слова как формальные извинения князя Вольфганга?

Жених подумал, но никаких звуков сверху не доносилось.

— Не знаю, — честно признался он. И печально вздохнул.

— Чего вздыхаешь? — спросила Ко.

Хотя Артем был мерзавцем, она уже к нему немного привыкла и понимала, что, сложись обстоятельства иначе, был бы он самым обыкновенным парнем, может, даже неплохим спортсменом. На него Ко не сердилась. Может, ему самому не нравилось…

— Скажи, — спросила она жениха, — а тебе нравится, когда девушек травят львами?

— Да ты с ума сошла! — воскликнул жених. — Да я бы такого мерзавца, да я бы… — и тут его голос сошел на нет, а с потолка совершенно явственно прозвучало:

— И что же ты сделал бы с таким мерзавцем?

Артем помолчал, борясь с собой, а потом все же произнес, запинаясь:

— Это не метод… мой князь.

— Понимаю, что не метод! — завопил голос с потолка. — Сам понимаю, что надо лучше разбираться в людях. Но так хотелось позабавиться…

— Я пойду к себе… — сказал Артем.

— Нет, — возразил голос. — Сначала проведите любовную сцену. Вы жених и невеста, в конце концов, а не чужие люди.