Пол Маккартни. Биография

Мы поднимаемся наверх в смотрящую во двор большую спальню, которую Пол уступил своему младшему брату Майклу, хотя одежду там продолжали хранить оба. На изголовье кровати висят черные бакелитовые радионаушники, точно как те, через которые когда-то блаженная зараза рок-н-ролла распространилась по всей Британии. Комната Пола, выходящая на улицу, ненамного шире стоящей в ней узкой односпальной кровати. На покрывале разбросана коллекция важных артефактов, в том числе “Под сенью млечного леса” Дилана Томаса в мягкой обложке (как свидетельство прилежания Пола на уроках литературы) и копия его самой первой гитары – Zenith с эфами расцветки рыжий “санберст”. “Оригинальная гитара по-прежнему у Пола”, – сообщает Салли очевидное.

Здесь каждой группе дают несколько минут для того, что в церкви называют “поразмыслить в тишине”. И, как правило, все и правда проходит в тишине, во всяком случае без слов. “Кто-то смеется, кто-то плачет, – говорит Салли. – Для большинства это просто очень-очень волнующий момент”.

За все годы, которые дом на Фортлин-роуд открыт для публики, Пол так и не видел его восстановленный интерьер, хотя несколько раз приезжал тайком – посмотреть со стороны. Однажды, когда он оказался здесь вместе с сыном Джеймсом, к нему пристал паренек из соседнего дома. Не понимая, кто перед ним, малец пытался заработать монету со всем ливерпульским нахрапом, присущим Beatles в их расцвете: “Эй, мистер, дай фунт – покажу дом Пола Маккартни”.

Глава 2

“Бутерброды с яблоками и сахаром”

Хотя фамилии с приставкой “Мак”, означающей “сын такого-то”, как правило, носят шотландцы, корни у Пола и с отцовской, и с материнской стороны ирландские. На протяжении истории два народа были тесно связаны между собой, в основном обоюдной неприязнью к англичанам. Их действительно многое роднит, от общего гэльского языка до любви к виски и пронзительно душещипательной музыке, которую оба производят на свет с помощью волынок. Семьи шотландского происхождения можно отыскать повсюду в Ирландии, и наоборот.

И хотя одной из самых спорных песен, написанных Полом, была “Give Ireland Back to the Irish” (“Верните Ирландию ирландцам”), по правде говоря, его предки расстались с родиной вполне добровольно.

Его прадед по отцу, Джеймс Маккартни, был из множества эмигрантов конца XIX века, когда чудовищная нищета заставляла ирландцев покидать родной остров в надежде на лучшую долю. Джеймс оказался в числе многих, кто, переплыв Ирландское море, осел в Ливерпуле – городе, многолюдные доки и фабрики которого заработали ему репутацию “второго в Британской империи”. Прибыв сюда в начале 1880-х годов, он поселился в бедном районе Эвертоне и стал работать маляром. Джозеф, сын Джеймса, работал листорезом на табачной фабрике Коупа, а в 1896 году женился на Флоренс Клегг, дочери местного торговца рыбой. Она родила ему девять детей, двое из которых, Энн и Джозеф-младший, умерли в младенчестве (их имена перешли мальчику и девочке, родившимся позже). Пятый ребенок и второй из выживших сыновей Джозефа и Флорри родился в 1902 году. Это был отец Пола Джеймс, или Джим, как его называли всю последующую жизнь.

Жили Джим и его шестеро братьев и сестер: Джек, Джо-младший, Эдит, Энн, Милли и Джейн по прозвищу Джин – в маленьком доме на Солва-стрит, в самой бедной части Эвертона. На склоне лет он вспоминал, что у детей в семье Маккартни на всех имелось две пары обуви, одна для мальчиков и одна для девочек. Поскольку в школе запрещали появляться необутыми, они ходили туда в своих драгоценных башмаках по очереди, а потом возвращались вечером и вслух повторяли то, что проходили на уроках, для всех остальных.

Несмотря на чрезвычайную бедность семьи и трущобный район, чреватый всяческими опасностями, Джим вырос честным, скромным и безукоризненно вежливым молодым человеком, заслужив прозвище “джентльмен Джим”, которым его называли даже собственные братья и сестры. Когда в четырнадцать лет он закончил школу, директор в своей характеристике “[не мог] сказать о нем ни единого плохого слова”. Было в его детстве одно неприятное происшествие: когда ему было десять, он упал со стены и повредил правую барабанную перепонку, в результате на всю жизнь остался глухим на одно ухо.

Начиная с XVIII века процветание Ливерпуля в значительной степени основывалось на хлопке, который прибывал морем из обеих Америк и Азии и продавался на текстильные и одежные фабрики по всему британскому северу. Джим устроился к одним из старейших в городе перекупщиков хлопка, A. Hannay & Son, в качестве “мальчика по образцам” – он развозил экземпляры новоприбывшего товара на пробу потенциальным покупателям. В дополнение к своему недельному жалованью в 6 шиллингов (30 пенсов), он приторговывал программками для расположенного в Эвертоне концертного зала “Тиэтр Ройал” и иногда управлял сценическим прожектором – освещал главных исполнителей в особо важные моменты.