Читаем Пол, но луние полностью

но нынче в моде зарево пожаров

после крылатого падения

ракет,

и лишь подобно звездочкам

находят светлячки

возможность освятить собою горизонты,

хоть и ближайшие, но главное –

живые,

чтобы они не гнули перед прахом выи,

чтобы не падал градус фронды,

чтобы шаги по млечному пути

были прозрачны

и по-летнему

легки,

других забот у светлячков

на этом Свете

нет!


27.05.23

Памятник А. Блоку на ул. Декабристов

потерю равновесия прекрасно

в герое скульптор уловил –

еще бы — так предательски опасна

стихия первобытных сил,

да, что там ветер –

он хотя бы переменчив,

а тут летит с размаху штык,

и голова уходит в плечи,

и мигом отнимается Язык,

и облик Блока

несказанно человечий

перерождается

в нависшую

скалу,

как будто ночью

пропитался

вечер –

вот-вот пойдет,

упав,

ко дну…


28.05.23

Дрессура

до стадии безропотного стада

на выпасе в загоне цирковом,

гоняют беспощадно — до упаду

медведей

да так, что пыль встает столбом,

словно сигналя о решительной победе

дрессуры над природным естеством:

одни — по кругу на мопеде,

иные реют по канату в ряд,

а кто-то пляшет бойко невпопад,

наряженный в кокошник с бубенцами,

кому-то симпатичней хулахуп,

гимнастам косолапистым — шпагат,

все как один стараются

и надрывают

пуп,

неясно, то ли из-под палки,

то ли сами

этой чудесной участи хотят…


02.06.23

Проблеск лунной искры

до крайней степени вибраций

доходят струны ртутных дней,

как шарики блестящие, стремятся

полутона от ноток

откреститься поскорей,

Земля от Неба отслоилась,

в образовавшейся зияющей прорехе

на сквозняке Времен так и живем

под мелодичный лепет капель

где-то внутри шагающих дождей,

ночные тени все весомей и длинней,

лучатся напряжением,

как кабель,

проложенный в Пространстве

до безмолвия пустом,

где тонут в хмари летаргии вехи,

где даже слабый проблеск лунной искры

уже воспринимается как

Божья милость…


04.06.23

И тогда

во время чтения (без разницы, кого),

включаются рефлексы мысли,

и тогда

ты понимаешь,

где находишься сейчас:

не у истока созревания Эпох,

не в космосе, опустошающем года

до невесомости холодного zero,

не там, где сбросил

Маяковского

Пегас,

не в доме у Бетховена,

который понял, что от музыки оглох,

не около Россетти,

когда в могилу за стихами

он полез,

и не в гостях у бабы по имени Али,

а между наковальней податливой Земли

и падающей тенью

молота Небес…


06.06.23

Огненная лента

прозрачной роговицей плексигласа

навис немой бесстрастный

небосвод,

но стоит хоть на миг

остановиться,

взглянуть наверх,

и очевидным станет сразу –

вот

искомый сплав глубин

с далекой беззаботной высотою,

готовый выразить парение

бездонного момента…

не это ль оставляет нечто

вроде шанса

на связь шагов

с дорогой млечной –

с тою,

что словно огненная лента

искрит как Дама в Белом Танце?


10.06.23

Контур дна (Б.К. Лившицу)

пока еще

понятны отдельные слова,

но большинство уже утратило

свой изначальный

смысл –

какое-то мычание,

болотное ква-ква,

и бесконечный траур чисел

на горизонте реет

словно черная канва…

как дважды-два

лишь очевиден контур дна –

ну, что ж –

есть от чего

строкою оттолкнуться!


12.06.23

Сирень

сирень кипением объята,

бушует не жалея

сил,

ее никто об этом не просил,

не обещал ни премий,

ни оклада,

она сама неслыханно

богата –

спешит раздать излишки жара,

даруя кружева

танцующего пара,

исполнив серенаду ароматов,

пока июльская

бемоль

не нанесла коварного удара,

проделав брешь

в потоке децибел,

чтобы холодный бурый пепел

куплеты колыбельной

спел…


17.06.23

Древо Жизни

а солнце

высекает из деревьев

тени,

так скульптор

огненным резцом

от стылой тяжести

освобождает сердцевину,

давая ей возможность

встрепенуться

всеми

спрессованными кольцами

в одном

стремлении вернуть,

если не полностью, то хоть

наполовину

рванувшую из берегов лавину

в проложенное изначально

русло,

объединяющее

от верхушки до корней

отточенное солнечным Искусством

Древо Жизни…


25.06.23

Глаза пернатые

певец пернатый надрывался

один за всех собратьев

поутру,

кружили трели в темпе вальса,

сливались искры брызг

в одну

пропитанную солнцем

звонкую волну,

и пение воздушного прибоя

захлестывало пеной

берега

безмолвно тлевшей Леты,

глаза пернатые были воздеты

к источнику

целебного огня

свободного небесного

покроя,

дарующего силы соловью…


27.06.23

Болото под ногами

телескопическая цапля

несла в своем крылатом теле

возвышенный

до степени паренья дух,

зиял ее полуоткрытый клюв,

готовясь вымолвить магическое слово,

к примеру «Ах!» или хотя бы «Ух!»

при виде открывающихся далей,

наполненных вибрирующим зовом,

как будто кобальт

и ультрамарин восстали,

заговорили четко, властно, вслух,

но невесомость облака

не променяв на

камень,

не соблазнившись мощью стали,

и цапля в небе — словно

пух –

подумаешь,

болото под ногами…


30.06.23

Млечный Свет

артериальное давление

и пульс

живут в своем

непостижимом ритме,

потоп ли там, земля горит ли –

лучше не спрашивать

во избежание конфуза –

кому охота ползать юзом

по лезвию холодной бритвы,

которой может обернуться

язвительная реплика в ответ,

ни чуткий Тютчев,

ни проникновенный Фет

замолвить слово не сумеют,

лишь собственные рифмы

словно змеи

целебным ядом смогут уберечь

от немоты загробной Речь,

чтобы ни пепел

внутренних затмений,

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее