Полдень 23 век. Возвращение Тойво

— Да, Максим, — улыбнулся Нехожин, — ваше «истинное я», которое займет место «эго» — это нечто совсем иное. Как сказал один мудрец: «я весь не помещаюсь между башмаками и шляпой».

Мы рассмеялись.

— Как вы видимо уже поняли, — продолжал Нехожин, — сейчас мы находимся в точке эволюции, когда на земле проявился более высокий уровень Ноокосма, уровень Сверхразума. Он обладает силой трансформировать тело человека в тело людена. Но, как я уже сказал, осуществить подобную трансформацию, а следовательно запустить процесс инициализации третьей импульсной, можно лишь достигнув фундаментального покоя на всех уровнях, иначе возникает слишком много проблем из-за сопротивления, процесс становиться опасным. Энергия Сверхразума колоссальна. Тело подвергается серьезным перегрузкам. А значит достижение этой фундаментальной внутренней неподвижности необходимо еще и с точки зрения элементарной техники безопасности.

— Ну что же, это понятно, Ростислав.

— Хорошо… Так вот, когда вы будете стараться установить безмолвие ума, вам одновременно придется работать и над эмоциональным слоем… И здесь мы сталкиваемся с «сумерками» нашей двойственной морали. Самое удивительное, пожалуй, открытие для меня, состояло в том, что Ноокосм совершенно равнодушен к морали в нашем ее понимании. Его менее всего интересуют наши «достоинства» и «недостатки», наши «грехи» и «добродетели». Вернее Он использует и то, и другое. Начинаешь понимать, насколько мы смешны со всей нашей «моралью». Парадоксально, что наши, так называемые, недостатки часто оказывают нам неоценимую помощь в плане эволюционного роста, а наши, так называемые достоинства могут стать непреодолимым препятствием. Самое лучшее в нас с человеческой точки зрения становится камнем преткновения, когда мы решаем подняться на следующую эволюционную ступень.

— Хм… довольно парадоксальное утверждение… Можно ли узнать почему?

— Потому что достоинства и добродетели старого вида совершенно бесполезны для нового… Рыбьи плавники и жаберное дыхание совершенно бесполезны для сухопутного млекопитающего. Понимаете, Максим, критерий эволюционного отбора совсем другой. Здесь нужна не мораль, здесь нужна… не знаю… «эволюционная искренность» что ли… Нужно искренне хотеть этого, желать этого всем своим существом. Человек может казаться совершенно никчемным, эксцентричным чудаком с обычной человеческой точки зрения… Он может сам не знать чего он хочет, метаться из стороны в сторону, совершать тысячи глупостей. Его ничто в этой жизни не удовлетворяет, он нигде не может найти себе места… Помните, как это происходило с вами и другими людьми с СБО…

— Да, понимаю…

— А на самом деле ему не дает покоя этот «эволюционный зуд» и он полноценный кандидат в людены. Проблема еще и в том, что мы очень цепляемся за то, что считаем лучшим в себе и это делает наше «эго» просто железобетонным, что становиться серьезным энергетическим препятствием для действия эволюционной силы. Сейчас нам очевидно, что «эго» тоже должно исчезнуть в процессе эволюции. Люден не имеет «эго». Он живет и ощущает себя как Ноокосм, но сохраняет при этом индивидуальность. Это уже другое измерение.

— Кажется, до меня начало доходить…

— Так вот, Максим, возвращаясь к эмоциям. Необходимо занять по отношению к своим эмоциям позицию стороннего «свидетеля». Смотрите на свои эмоции так, как будто они вам не принадлежат, никак их не оценивая, не осуждая и не одобряя, не принимая и не отвергая. Когда вам удастся успокоить «эмоциональный слой», тогда приоткроется ваш «психокосм», так сказать. У вас все чаще будет возникать чистые состояния безмятежного покоя и глубокой радости. Вы будете ощущать, что эти состояния самодостаточны, что они существуют сами по себе и не зависят ни от каких внешних объектов и от окружающих обстоятельств.

В это время аллея кончилась, и мы вышли на небольшую площадь перед зданием Института Чудаков. Здание института, архитектурно выполненное в форме белого, стоящего на торце крыла, озаренное лучами полуденного солнца, все пронизанное светом, рождало какое-то радостное и светлое ощущение. Солнце отражалось и играло в его стеклах и, казалось, оно улыбается, приветствуя нас. Перед зданием на скамейках сидели люди. Иногда раздавались громкие возгласы и смех. Слева располагалась площадка для глайдеров. С нее как раз в этот момент бесшумно поднимался светло-зеленый псевдограв. Быстро набрав высоту он исчез в голубом небе. Справа от здания института виднелась крытая веранда со столиками. Именно туда и направился Нехожин. На веранде сидели, ели и разговаривали люди. Некоторые из них здоровались с Нехожиным. Он улыбался, кивал и здоровался в ответ. Мы заняли столик на той стороне, где веранда примыкала к парку. К нам тут же подкатил кибер-официант и принял заказ.

Позже, уже разделавшись с обещанными аллапайчиками, потягивая из запотевших бокалов прохладный фруктовый коктейль, мы продолжили прерванный разговор.