Полдень в пути

Женщина в дверях стояла,В закате с головы до ног,И пряжу черную моталаНа черный свой челнок.Рука блеснет и снова ляжет,Темнея у виска,Мотала жизнь мою, как пряжуГорянки той рука.И бык, с травой во рту шагая,Шел снизу в этот дом,Увидел красные рога яПод черным челноком.Заката уголь предпоследний,Весь раскален, дрожал,Между рогов аул соседнийВесь целиком лежал.И сизый пар, всползая кручей,

Домов лизал бока,И не было оправы лучшеКосых рогов быка.Но дунет ветер, леденея,И кончится челнок,Мелькнет последний взмах, чернея,Последний шерсти клок.Вот торжество неодолимыхПростых высот,А песни — что? Их тонким дымомВ ущелье унесет.

ГУНИБ

Здесь ночи зыбкие печальны,Совсем другой луны овал,Орлы, как пьяницы, кричали,Под ними падая в провал.           И взмах времен глухих и дерзких

           Был к нашим окнам донесен,           Перед лицом высот Кегерских           Гулял аварский патефон.Тревогу смутную глушилиИ дружбой клялись мы навек.Как будто все мы в путь спешили,Как будто ехали в набег.           Из пропасти, как из колодца,           Реки холодной голос шел:           «Не всем вернуться вам придется,           Не всем вам будет хорошо…»А мы смеялись, и болтали,И женщинам передавалиЧерез окно в кремнистый сад,Огромной ночью окруженный,Стаканы с тьмой завороженной,Где искры хитрые кипят.

ЖЕНЩИНЫ КУРУША

Где Шахдаг пленяет душу,Я привстал на стременах:Ходят женщины КурушаВ ватных стеганых штанах,В синем бархате жилеток,В самотканом полотне,И лежат у них монетыНа груди и на спине.С чубуком стоят картинноУ оград и у ворот,И мужской у них ботинокЖенской обувью слывет.Их бровей надменны дуги,Хмурой стали их рука,И за ними, словно слуги,Бродят стаей облака.

Гость иной, поднявши брови,Их усмешкой поражен,Скажет: нету жен суровейБогатырских этих жен.Нет, предобрые созданьяВ ватных стеганых штанахУкрашают мирозданьеТам, где высится Шахдаг.Тараторят понемножку,Носят воду над скалой,Из кунацкой за окошкоОблака метут метлой.И они ж — под стать лавинам,В пропасть рвущимся коням,И страстям — неполовинным,Нам не снившимся страстям!

«Он — альпинист и умирал в постели…»

Марку Аронсону