Полдень, XXI век, 2005 № 01

— Это меняет дело… Вот что, — Мачик обернулся к своим парням. — Гиви останется тут, Ашот поедет с нами, а мы с Жекой поедем поужинаем на часок. Вы не возражаете, если Гиви подменит вашего охранника? Мы с ним давно не виделись, поговорить надо…

— Как вам будет уго… удобно, — сказал Шнеерзон.

Конечно, это было нарушение — покидать пост во время дежурства, но… я поехал.

«Мерседес» привез нас в ресторан «Феллини», что на Малой Конюшенной. Там такие маленькие закуточки, оформленные в разных стилях. Мачик выбрал кабину, оформленную под ванную комнату, и сказал, чтобы сюда больше никого не подсаживали.

— Слушаю-с, — официант изогнулся.

А дальше мы провели два часа в этом заведении, вкушая разные чудесные блюда и напитки, и вели разговор. На общие воспоминания о школе боевых единоборств мы отвели пять минут, остальное было посвящено проблеме Сталина.

Точнее, проблеме Сигмы.

— Я с Чукотки только что. Ромка возил показывать свою новую юрту. Пятиэтажная юрта, представляешь? С лифтом! — рассказывал Мачик. — Он же чукча теперь. Ему положено в юрте жить, — Мачик рассмеялся.

— Ромка — это…

— Ну да, кореш мой… Прилетел, а тут такое дело. И я почуял деньги.

Вот что он умел — это чуять деньги.

Он чуял их — большие и маленькие, честные и криминальные, заработанные потом и кровью и свалившиеся с неба. Но чаще все же легкие или неожиданные, пришедшие в результате оригинальной идеи.

В нашем случае было как раз это. Легкости идея не сулила, но неожиданностей в ней было до черта.

— Ты мне для начала скажи: фуфло это или нет? Прикалывается девка или там правда что-то есть? — спросил Мачик.

— Похоже, все чисто. Видит. Меня, знаешь, кем увидела?

— Кем?

— Джином Винсентом!

— Отцом рокабилли?! — Мачик рассмеялся, довольный. — Погоди, мы из этого тоже сотворим что-нибудь.

Не ожидал я от него такой музыкальной эрудиции.

— Собственно, мне все равно: есть у нее эти способности или нет. Все равно придумано гениально. То, что вы пытались бабки срубить по-мелкому, это… ну понимаешь… — Мачик повертел в руках вилку. — Это вот этой вилкой перекидать воз сена. А тут мно-ого сена! Тут на несколько лимонов сена! — глаза его загорелись.

— Как? Мы ведь тоже думали.

— Они думали! — с чувством нескрываемого превосходства проговорил Мачик. — Они думали! Придурочная девка, старый еврей и его вышибала. Специалисты!.. Ладно, извини. Каждый своим делом должен заниматься.

— Ты лучше объясни.

— Ага, так тебе и скажи ноу-хау, — Мачик хитро прищурился. — Хотя профанам что говори, что нет — все равно ничего не сумеют извлечь из идеи. Вот, смотри, как можно, например…

И он, не переставая поедать шашлык из осетрины, развернул проект.

По его словам, нам выпала удача на миллион. Мы натолкнулись случайно на душу Сталина. И нам следовало не брать с этой тетки несчастную тысячу рублей, а дать ей сразу ну хоть сотню долларов аванса, заключить договор о неразглашении и передаче нам всех прав на ее душу года на три. То есть не на душу, конечно, а на ее продажу.

Ну, тетка могла поерепениться, тут нужно было действовать тонко, может, добавить аванса и пообещать крупную сумму потом: тысяч пять или даже десять. Для нее это немыслимые деньги. И за что? Да ни за что! Никто эту ее душу вытягивать щипцами из нее не будет. Она лишь должна молчать, как рыба.

— И ты знаешь, за сколько я бы продал душу Сталина в Грузии? — спросил Мачик. — Ты можешь представить эту цифру?

— А кто бы тебе поверил? Ты же воздух продаешь! Бумажку!

— Вот! — Мачик поднял толстый палец. — Вопрос правильный. Перед этим я раскрутил бы вашу Симку, сделал бы из нее бренд и эксклюзив. Потратил бы тысяч сто. Но — чтобы ни одна собака не сомневалась, что Симка умеет это делать, что конкурентов у нее нет и что она единственная выдает правильный сертификат на душу!

— Сигма, а не Симка, — поправил я.

— Э-э, какая разница?.. И этот сертификат она сейчас выдала бы какому-нибудь скромному миллионеру из Кутаиси. Какому-нибудь Мамикашвили или Малания. А Калерия эта молчала бы в тряпочку, хотя для верности ее надо было бы убрать…

— Убрать нельзя, — сказал я. — Душа перелетит в другое место, потом ищи ее.

— Да, я забыл. Ты прав. Ее беречь надо, эту идиотку… Ну, ты понял? И все были бы довольны — и Калерия, и Сигма, и Мамикашвили, и я, и даже вы с директором магазина как посредники. Собственно, сейчас еще не совсем поздно, но наследили, ой как наследили… Тысяч на двести больше потребуется. Ну, ты понял? — повторил он.

Я понял. Нас брали в оборот.

— Ну, ладно. Допустим, Сталина ты толкнешь. А где взять другие великие души? Нам же звезды нужны, — я пытался раззадорить Мачика, чтобы побольше выведать о его планах.

— Дальше будет видно, — ответил Мачик. — Думать надо. Я же только вчера про эту Симку узнал. Но бизнес тут есть, носом чую.

Мачик привез меня обратно в магазин, и по виду Шнеерзона я понял, что вырос в глазах шефа неимоверно. Вдобавок Мачик сказал шефу, что он назначает меня своим помощником, и как только появится Сигма (ему сказали, что она больна), то мы продолжим работу.

То есть у Мачика и сомнений не было, что все развернется по его сценарию.