Полдень, XXI век, 2010 № 07

Слава богу, никаких принципиальных расхождений у нас нет. И различаемся мы с Вами, по сути, только в одном: Вы – настоящая мать и очень любите детей, я же – весьма посредственных качеств отец и к детям отношусь, главным образом, как к объекту исследования (или – к объекту повышенной ответственности, как максимум).

Разумеется, я хотел бы, при всем при том, быть понятым правильно и не попасть в ряды адептов «жесткого» воспитания, сторонников формирования из ребенка этакого супермена-фанатика-солдата, получаемого конвейерным методом по принципу минимальных отклонений от «точно выверенного» оптимального среднего.

Поэтому – несколько замечаний.

Никакого принуждения. Никакого давления на родителей и детей. Никакой обязаловки. Все абсолютно вольны в своих решениях и поступках. Не существует никаких общих законов, предписывающих заранее заданный и утвержденный порядок действий и событий, связанных с воспитанием и налагающих сколь угодно жесткие требования к родителям и, тем более, детям. ОБЩЕСТВО НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНО В ЖЕСТКОМ И ОБЯЗАТЕЛЬНОМ ВОСПИТАНИИ РЕБЕНКА. Ему нужна ЛИЧНОСТЬ, вполне самостоятельная и свободная в своем понимании общечеловеческой этики и ОБЯЗАТЕЛЬНО – творческая, способная создавать новое и любящая этим заниматься более, нежели чем-то еще.

Практически. Каждая семья располагает систематическими услугами профессионального «семейного консультанта» – врача, психолога, педагога, просто славного человека. Каждый ребенок растет под внимательным наблюдением этого консультанта, главная задача которого – определить тип школы-интерната (точнее сказать – лицея), наиболее подходящий данному ребенку (по неким параметрам, которых я не знаю, а профессионал должен знать, как опытный тренер знает, чем лучше заняться подростку – прыжками в высоту или волейболом). Тот же консультант обязан определить момент, наиболее благоприятный, чтобы ребенок покинул родительский кров и начал, по сути, совсем новую жизнь. К этому моменту консультант терпеливо и умело ведет на протяжении нескольких лет всю семью: мать (которой, как правило, тяжелее прочих), отца (настроенного обычно сугубо прагматически: надо, значит, надо) и ребенка, который в ситуации разбирается хуже всех, а потому должен быть подготовлен к переходу наиболее тщательно.

Разумеется, осложнения не часты, но вполне закономерны. Консультанту приходится иногда весьма нелегко. Неизбежны какие-то компромиссы. Например, в особо тяжелых случаях придется, может быть, отказаться от идеи лицея – ограничиться (для начала?) обычной школой современного типа. В исключительных случаях – никуда не денешься – устанавливается режим чисто «домашнего» воспитания-обучения (двойная головная боль и для семьи, и, в первую очередь, для консультанта). Но НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах (исключая случаи чистой патологии) не применяются ни сила, ни «закон», ни принуждение, чтобы «установить порядок».

В каком возрасте происходит переход в лицей, не знаю. Это ОЧЕНЬ специальный вопрос, и решение зависит от множества обстоятельств: психотип ребенка, определенность его таланта, атмосфера в семье, обстоятельства родителей, наличие «подходящего» лицея. Тут главное, чтобы переход происходил по возможности естественно, и чтобы естественность эту (полное отсутствие нравственной натуги) ощущала вся семья, и консультант, и, в первую очередь, – ребенок. «Витька, завтра уже можно будет ехать в лицей». – «Ну да! Здорово! Сразу после завтрака?» – «После завтрака не получится. После обеда. А собираться начинай прямо сейчас.»

Никакой проблемы потери контактов с родителями не существует. Родители вправе в любой день приехать в лицей и наслаждаться общением со своим отпрыском сколько угодно, – не нарушая, впрочем, «учебно-воспитательного процесса». Можно приехать на сутки, можно – на неделю, и только Учитель вправе определить, продолжить общение или пора, пожалуй, всем восвояси. Соответственно, своеобычными будут и регулярные каникулы с возвращением лицеиста к пенатам. Всё, опять же, естественно и без никакой натуги.