Полдень, XXI век, 2011 № 12

– Кто спёкся в леденец прозрачный, кому ногу, как бритвой, срезало, кому полтуловища отхренотенило. Иногда все целы остаются, но с головой – не того-этого… Вчера девчонку оттуда увозили. Весёлая такая, изъясняется нормально, но – без глаголов. Звёзды же пропали? Как корова языком. Вот и глаголы. Тяжело ей без глаголов. Ну, сами подумайте! Неудобно очень. В общем, жуть там несусветная, пацаны. Люди пропадают, потом за десять километров оказываются. Если сгинул, искать бесполезно. Сначала только в лесах всякие ужасы случались, а теперь по деревням пошло. И уже без предупреждения. Допустим, никто в этом месте не ждал, а оно шарахнуло. Вот присягу примете, сами всё увидите.

– А откуда берутся испытатели? – спросил Алексей.

– Из сознательных, конечно, откуда ещё. Дело это добровольное, без вариантов.

Больше ничего конкретного разузнать не удалось.

– А кто всё это делает? – волнуясь, вопрошал Валерка. – Кто враг-то?

– А я знаю? – меланхолично отвечал разомлевший лейтенант. – Знал бы, мне бы Героя дали…

– Я, Белоусов Алексей Александрович, торжественно присягаю на верность своему Отечеству – Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество!

Опустившись на одно колено, Алексей поцеловал знамя и вернулся в строй. В женском ряду напротив стояла Даша. Длинные тёмные волосы заплетены в косу и убраны под пилотку, взгляд строгий и совсем чужой…

Присягу принимали долго; потом на плацу появились школьники в белых рубашках и начали звонкоголосо рассказывать стихотворение Константина Симонова, которое в пятом классе Алексей точно так же читал на каком-то празднике:

Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,Как шли бесконечные злые дожди,Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди…

Оба прадеда Алексея в Великую Отечественную воевали. Дед Егор не успел совершить никаких подвигов, его убило в первом же бою, под Москвой. А дед матери, Никита Алексеевич, прошагал по военным дорогам пол-Европы. Бил фашистов и из пулемёта, и из автомата, из положения лёжа и в полный рост. Был ранен в палец и дважды контужен – можно сказать, повезло. Представлялся к наградам. Дома у него осталось шестеро детей. После Победы они каждый день бегали на вокзал встречать его с войны. Кончился май, потом и лето прошло, а его нет. В один из сентябрьских дней бабушка повязала свой лучший платок и сама пошла на вокзал. И встретила – дорогого, единственного. Вместе они прожили восемьдесят один год. Умер Никита Алексеевич Белоусов в девяносто девять лет, ненадолго пережив жену.

Ты знаешь, наверное, всё-таки Родина —Не дом городской, где я празднично жил,А эти просёлки, что дедами пройденыС простыми крестами их русских могил.

По русским обычаям, только пожарищаНа русской земле раскидав позади,На наших глазах умирали товарищи,По-русски рубаху рванув на груди.

За Родину, за Сталина… Навойне было тяжело. Тяжело и страшно.

– Перед наступлением – артподготовка. Целый час снаряды над головой летают. Рёв стоит страшенный. Вот так шинелью закроешься с головой, уши заткнёшь и ждёшь. Некоторые с ума сходили. Ну, ладно, в окопе страшно сидеть, а вылезать-то ещё страшней. Бывало, командир надрывается: «За мно-ой… в атаку!» – а все сидят. И боевые сто грамм не помогают. Тогда проходит политрук по окопу: «Коммунисты, выходи… Вперёд, ребята!» – «Ура-а-а… – кричим. Тихо так начинаем, потом смелее, громче, заводим себя: – За Родину… за Сталина! Ура!» Выскочим, и тогда уже остальные за нами. Ну, а как? Это ж не просто – лезть под пули… Я в партию перед боем вступил. Вызвали меня. «Ну, что, Никита Алексеич, готов умереть за Родину?» – «Готов, – отвечаю, – всегда готов». – «Тогда считай себя коммунистом. Принимаем тебя в нашу родную Коммунистическую партию!»

Нас пули с тобою пока ещё милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,Я всё-таки горд был за самую милую,За горькую землю, где я родился,За то, что на ней умереть мне завещано,Что русская мать нас на свет родила,Что, в бой провожая нас, русская женщинаПо-русски три раза меня обняла.