Полдень, XXI век, 2012 № 02

Хрустальная люстра просто убила меня наповал. Практически вся целенькая, ничуть не заросшая водорослями и прочими разными ракушками, висит себя такая и посверкивает отражёнными иглами лучиков. Я даже дышать перестал, когда она из мрака возникла. И речь отнялась. Минуты на две. Не меньше.

Ну и молодец «Джэйк»! Так бы и поцеловал его. Прямо в стеклянный глаз. Пролез туда, куда батискафы русских никогда бы не добрались. Не зря мы его и «Элвуда», дублёра, смастерили. Не зря кучу долларов на них истратили. Отработали ребята затраты. В полной мере. Теперь все эти кадры мы выгодно продадим.

Хорошую прибыль получим. А если ещё удастся кое-что из найденных предметов на борт «Академика» поднять, так вообще миллионерами станем. Это точно.

Билли сидел слева от меня, за соседним монитором, наблюдал за находками нашего робота. Он также, как и я, оторваться не мог от экрана. Я лишь мельком на него взглянул и понял, что мой приятель сейчас смотрит самый интересный фильм в своей жизни. Вся продукция Голливуда сейчас для него превратилась во второразрядную подделку. В мусор, который не имеет никакой ценности. Потому что фальшив, как вставная челюсть. А то, чем в настоящий момент занимался Билли, практически сросшись с «Джэйком» при помощи джойстика, это вот и было настоящее кино.

Русские тоже парни, что надо. Если бы они не нашли корабль, фиг бы я сегодня люстрой любовался. Судно у них хорошее, головы умные, руки золотые. А капитан так вообще умница. Язык знает, в искусстве разбирается и дисциплину железную на «Академике» держит. Я оторвался от экрана, посмотрел на «мастера». Он в это время у цветного эхолота стоял. О чём-то с Мишкой-«чифом» беседовал.

И тут до этого тихо сидящий Билли мне прямо в ухо как заорёт: «Джэйми! Посмотри, что я нашёл! Это же уму непостижимо! Это же чёрт знает что такое!» – и локтем как больно двинет в мой левый бок.

6

День не заладился с самого начала. Может быть, потому, что был понедельник. («Не люблю понедельники», – сказал однажды Боб Гелдоф и именно так назвал свою самую знаменитую песню.) А возможно, из-за того, что наступило тринадцатое число. Как бы там ни было, но в понедельник тринадцатого он ощутил на собственной шкуре очень сильное СОС. Аббревиатура СОС расшифровывалась, как «сопротивление окружающей среды». Так Артём в шутку называл те мелкие и крупные неприятности, которые ежедневно обрушивались на него, как только он просыпался и начинал что-то делать. Бывали дни, когда сопротивление окружающей среды почти не ощущалось. А случалось и по-другому (особенно в последнее время) – СОС, как назойливая муха, весь день преследовало его. Нынче же оно ну просто озверело.

Утром, как только он поднялся с кровати, Артём обнаружил, что куда-то пропали тапочки. Тапочки хоть и были давно некрасивы и, хуже того, в районе больших пальцев протёрты до дыр, однако ходить в них по полу было гораздо теплее. Тапки он отыскал почему-то не под кроватью, не под креслом, а на крючках вешалки, по соседству с джинсовыми штанами и рубашкой.

Потом в кране не оказалось горячей воды. И умываться пришлось холодной, почти ледяной. Он посмотрел на своё отражение в зеркале, спросил: «Почему ты сегодня грустный?» И равнодушно ответил: «Потому что трезвый». Фарфоровая мыльница, выскользнув из рук, разбилась практически вдребезги. Он собрал осколки, зная, что это ещё не конец. Несчастья только начинались.

Электроплитка, представлявшая собой кустарного производства кирпично-жестяное чудище, обмененное у одного барыги на рок-энциклопедию, сразу же вышла из строя, издав характерный хлопок короткого замыкания, лишь только он воткнул вилку в розетку. С заляпанной пятнами от еды плиткой он провозился не менее получаса, пока нашёл и устранил дефект в проводе. Вскипятил чай, позавтракал вчерашними бутербродами.

Теперь ему надо было побриться и устроить себе банный день. Потому что сегодня он собирался пойти к Рок-н-роллу, а Толик очень не любил, когда Артём плохо выглядел, и уж тем более, когда от него дурно пахло. Бритьём и мытьём Артём собирался задобрить Толика, чтобы тот был сегодня лояльно настроен к другу и купил у Артёма компакт-диски. Артём представил недовольно скривившуюся физиономию Рок-н-ролла, когда он выложит перед ним стопку Си-Ди-шек. Рок-н-ролл считал, что качество музыки на компакт-дисках гораздо хуже, чем на виниловых пластинках, поэтому он предпочитал слушать аналоговый звук, а не цифру. Однако винил уже был Рок-н-роллу продан, оставались только компакты. Артём поставил на плитку кастрюлю с водой, с опаской воткнул штепсель и пошёл отбирать диски.