Полдень, XXI век, 2012 № 07

А Виктор дождался начала мероприятия, выждал ещё минут пятнадцать и вышел в холл. Многие так делали, это в порядке вещей. В холле под бронзовым бюстом Ленина всегда в такие моменты стояла бутылка коньяка и стопка, – КГБ обеспечивал офицеров выпивкой. Знающие люди выбредали из зала, хлопали стопарь-другой и возвращались. Задачей комитетских цириков было вовремя менять пустые бутылки на полные. Не отсюда ли, кстати, пошла в «органах» традиция прятать спиртное под бюстами крупных и мелких вождей?

Ленин, разумеется, только выглядел бронзовым. На самом деле – крашеный гипс, иначе попробуй приподыми его. Виктор налил себе коньячку – тем самым показал, что он свой, допущенный тайн, – после чего можно было спокойно уходить.

Шприц выбросил в Неву, благо что рядом.

Вспоминать бы и вспоминать всё это.

Пыточная

Батонов, как и просили, стоял рядом, ждал, когда Дыров удалится.

– Что там с майором? – поинтересовался Неживой. – Окочурился?

– Почему? Ничего не окочурился.

– А что тогда? Ты позже меня уходил, видел.

– Вырвало его, – ответил Батонов. – Напачкал он там. Мужики сильно ругались.

– Выжил, значит, пехота… Ну и хорошо. Не из-за водки ж его… – сказал Виктор непонятно.

Счастливая мысль, родившаяся в дежурке, созрела в нём и оформилась. Пришла пора действовать. План был прост, и первым пунктом – разведка.

– Слушай сюда, Марлен, – продолжал он. – «Панцири» оборзели. Бросили задержанного без присмотра. Чай они пьют… знаем мы, что они пьют.

– Где бросили?

– В «ожидалке». Совсем одного. А случись чего, кто виноват будет? Дежурный, то есть ты. А если задержанный вообще вздумает опорожнить мочевой пузырь или кишечник, кому пол подтирать? Опять тебе. Сходи, попроси их больше так не делать.

Батонов расправил плечи:

– Я их, дураков…

– Только вежливо попроси.

– Я их попрошу, – сказал Батонов с угрозой. Он словно выше ростом стал от важности поставленной задачи.

И пошёл. Неживой – за ним. Поднялись вместе.

– А вы куда?

– Хочу посмотреть, как ты уроешь гадов. Не прогонишь?

– Без вопросов.

Никаких надписей в полутёмном коридоре не было, только цифры, но это и правда был коррупционный отдел. Одна из дверей открыта, оттуда неслись резвые мажорные голоса. Виктор остановился раньше, а Марлен, помедлив секунду, шагнул на свет.

– Ну, это, мужики, вы головой-то думаете? А если он нассыт?!

– О! – выплеснулось из кабинета. – Явление Христа народу.

– Я рапорт напишу!

– Ты об чём, путало? – раздался голос начальника отдела. – Какой рапорт, кто нассыт?

– Да ваш слухач в «ожидалке»…

– С чего это вдруг?

– Безнадзорный, чего. Неправильно работаете.

– Слушай, ты, штатный дебил, ты входи, входи…

Виктор осторожно дёрнул соседнюю дверь. Оказалось – открыто. Он просочился внутрь. Голоса сместились и стали громче: это помещение было соединено внутренней дверью с кабинетом, где опера из коррупционного устроили посиделки. Он тихонько заглянул в щель…

Они и в самом деле пили чай, надо же! Правда, с ромом: пара приконченных бутылок «Mulata» стояла под столом, а та, что на столе, была почти пустая. Аристократы, белая кость, голубая кровь. Присутствовали начальник отдела, два майора и ещё – человек из Москвы, фамилию которого Неживой не знал. Москвич медитировал в кресле – блюдце в руке, глаза прикрыты, загадочная улыбка на устах.

«Панцири», между тем, расчленяли и растворяли майора Баженова. Опера азартно встали с мест, разминая руки, а начальник отдела, взяв гостя за галстук, вёл его к стулу:

– Иди сюда. Присядь. Прибей свою жопу к сиденью. Вот тебе молоток, вот гвозди, потому что сейчас ты захочешь бежать, а гвозди не дадут.

– Товарищи… Вы меня не поняли…

– Заткнись и полностью превратись в ухо, внимая меня, батон вонючий, как я тебе буду вещать эту данность…

«Внимая меня, вещать данность». Интеллектуальный авангард, цвет Управления.

Виктор огляделся, ухмыляясь. Чай, как видно, готовили именно здесь: красовался электрический самовар на специальном столе, были чашки, заварочные пакетики. Чистая вода в литровой банке. И зачем-то – эмалированная кастрюля с торчащим кипятильником. Ноги они тут моют, уроды, что ли?

Кипятильник был большой, на 1,7 киловатт. Страшное оружие террористов.

А кастрюля – без воды…

Виктор чуть не засмеялся, живо представив всё дальнейшее. Обожал он мелкие пакости, да и большие тоже. Действуя скорее на кураже, чем обдуманно, он включил кипятильник в электрическую сеть, – при помощи носового платка, чтоб никаких вам отпечатков пальцев, – и медленно, на цыпочках, вышел в коридор.

– …Ты, правое яйцо «бегунка», передай Неживому, пусть держит в штанах свой латексный фалоиммитатор, – вколачивал в Батонова начальник отдела, легко догадавшись, кто послал к ним придурка. – Не в ту дырку суёт, жопотрах опущенный. Потому как мы этот его дивный мозолистый хрен в пояс верности и заключим, как у императора Наполеона. А братаны с соседней улицы нам помогут. Передашь?

– Передам.

– А теперь выдёргивай гвозди, вонючий батон, из своей вонючей задницы и пошёл нах…

Музыка. Слушал бы и слушал.

Выяснять, что им ответит Батонов, было некогда, ибо время пошло.

* * *