Полдень, XXI век, 2012 № 09

Инга перевела взгляд на себя и поняла, что лежит голая. Она видела съехавшие на бок груди, мягкий жирок живота… На животе что-то копошилось. Или кто-то. Инга сощурилась, пытаясь навести резкость. Сбросить эту мерзость — чем бы она ни была. Не получилось. Руки не поднять. В конце концов она сумела разглядеть задранные вверх маленькие ножки в белых гольфах. Между ними — чьи-то маленькие, игрушечные ягодицы. Стало не по себе. Облегчение пришло с осознанием — она не проснулась! Конечно, не проснулась. Отчего-то вспомнился красавец Гробченко с маленькой гитаркой в руках, с надрывом декламирующий: «Перемен, мы ждем перемен».

Нужно ущипнуть себя за щеку! И проснуться. Ущипнуть и проснуться.

Что-то резко кольнуло ее в переносицу. Она скосила взгляд наверх и увидела маленького мальчика в ракурсе, которому позавидовал бы даже Родченко. В белой рубашке, в черных шортиках с лямками крест-накрест, в белой панаме. Мальчишка, держась одной рукой за прядь Ингиных волос, еще раз ткнул в переносицу кулинарной пластмассовой шпажкой.

— Она проснулась! — услышала Инга тоненький детский голосочек.

— Чойт! — другой маленький мальчик натянул на бледные ягодицы шортики и повернулся лицом к Инге. Точнее, к лицу Инги.

— Ничего не пойючается! — крикнул он сердито и оглянулся назад, где маленькая девочка уже оправляла на себе белый фартучек. — Этот ящик — тейевизой — все вйот!

Тот, на лбу, еще раз ткнул шпажкой в переносицу. Потом дернул за бровь. Не больно, но неприятно.

Инге захотелось сбросить этих человечков с себя. Однако она не могла найти ни своих рук, ни своих ног.

Инга снова перевела взгляд в сторону кухни. Теперь она четко разглядела то, что было неправильным в профиле Юрки. Из затылка в самом основании черепа торчал, вкрученный на половину винта, штопор. На деревянной ручке штопора делал стойку на руках маленький мальчик. Одетый точно так же в черные шор-тики, белую рубашку, белые гольфы и панаму. Панамка, словно прибитая, держалась на его голове. Стойка у мальчика получалась здорово. Такое Инга видела в спортивных репортажах по спортивной гимнастике. Но тут: на штопоре, вкрученном в затылок человека!

Вдруг в комнате прибавили звук телевизора. Инга услышала вздохи и крики и по этим звукам поняла, что там смотрят какой-то эротический канал. Кто смотрит? В квартире были только она и Юрка. Еще прибавили громкость.

Нижний мальчик вместе с девочкой повернулись на звук.

— Они все вйют! — крикнул мальчик.

— Может, мы что-то не так делаем? — ответила ему девочка.

Верхний бросил нижнему шпажку, нижний ловко поймал ее, закрутил, выписывая немыслимые пируэты, так что у Инги закружилась голова и она уже было снова погрузилась в небытие, как мальчик закончил экзерсисы со шпажкой и ткнул ею в сосок левой Ингиной груди. Это было больно. Инга вскрикнула и выдохнула. Верхний свалился со лба, скатился по щеке, но успел зацепиться за губу и теперь оттягивал ее краешек в сторону и вниз, заставляя Ингу криво улыбаться. Второй же радостно крикнул и, воспользовавшись шпажкой словно шестом, запрыгнул на Ингино лицо, вцепился в другой край рта и тоже повис на руках. Маленькая девочка на животе засмеялась, и оба мальчика тоже в ответ заржали. Рот Инги буквально разрывался, потому что на ногах обоих мальчиков висели другие мальчики и девочки, и все они весело смеялись и перекрикивались.

Последнее, что увидела Инга, уже в совсем ином, фантасма-горичном мире — взрыв, превращающий все вокруг в винегрет, разбивающий все то, что можно было чувствовать, видеть, слышать или помнить, на тысячи маленьких мальчиков и девочек, одних — в белых рубашках, в шортиках на лямках, белых гольфах и панамках, других же — в черных платьицах, белых фартучках и гольфах, с белыми бантами на голове.

(Углеводы)

Иван Терентьич медленно сжимал правой рукой эспандер. Левой он приобнимал Аллу Леонидовну за плечи. Экран телевизора светился президентом.

— Килька объявляется одновременно священным животным и главным национальным достоянием. Всякий наверняка обращал внимание (а если не обращал, то мы настоятельно рекомендуем обратить), что форма нашей страны на карте напоминает изогнутую в банке кильку. Есть некоторые неточности в образе, но мы обещаем поработать в этом направлении.