Полдень, XXI век, 2012 № 12

– Потери, сэр. Расчет «Паамса», в полном составе. Матросы-подающие, в крюйт-камере под «Паамсом»: два погибли, один изувечен. Палубный спасатель – сильно обгорел. «Эрликон» правого борта уничтожен. Старший расчета погиб, оператор ранен, в тяжелом состоянии. «Эрликон» носовой поврежден, частично боеспособен, расчет получил легкие ранения и контузии. Помощь оказана на месте. «Эрликон» левого борта поврежден незначительно, полностью боеспособен, расчет продолжает бой.

Йенссен достает из кителя трубочку, замирает, смотрит на нее недоуменно и убирает обратно в карман.

– Капитан, сэр, Мастер-пилот…

– Секунду, Лучано… Брамс, кто у вас был в правом «Скайгарде»?

– Так… Старший расчета – Ник-Богомол… Оператор – Сэмуэль Джой, юнга.

«…хорошее место. Под обломки лезть не надо, под воду тоже. Если ядерные боеголовки… рядом не сработают…»

– Эээ… Капитан, сэр, Мастер-Пилот… Наш «Воробушек»… Он не успел уйти после выхода ракет. Его сбили, сэр.

– «Воробушка»?!

– Кто-то из «Серебряных» ребят. Видимо, прогадили перезакладку кодов в «Свой-Чужой», сэр. Другого объяснения не вижу. «Воробушка» сожгли, сэр…

– Смит!!!

– …Спасатели! Пункт последнего расположения Ориентира! Мгновенно!!! «Воробушек»…

– …Джонни! Дерьмо дело. Твои завалили моего «Воробушка».

– Да, Йен, мне доложили. Прости. Мне очень жаль. Найду ублюдков и расстреляю после Охоты…

Из-под броненавеса по штирборту «Баловня» вырывается, на острие пенного следа, лодка с морскими спасателями и исчезает во всплесках атаки.

– Это потом, Джо. Спасателей давай. От тебя ближе. Хоть кого-нибудь попробуйте вытащить. Пожалуйста, Джо.

На КП входят медики, укладывают на носилки Мастер-Инженера и пытаются усадить на место Лучано – чтобы перебинтовать.

…Иван заталкивает беспомощного Везунчика в рубку «Стрекозы». Защелкивает байонет его дыхательного автомата на новом воздушном баллоне, открывает вентиль, пару раз хлещет по щекам. Потом спрыгивает на комингс «Борея» и захлопывает снаружи маленький нижний люк. Срывает заслонку забортной воды на юбке.

– Удачи тебе, Имон, – бормочет Иван, захлестываемый горько-солеными потоками.

Пару секунд, цепляясь за комингс, провожает взглядом из-под запотевающей маски «Стрекозу», криво и нехотя отрывающуюся к зеленому свету, быстро крестится, а потом проваливается в открытый люк «Борея». В схлестку огромных пузырей, рвущихся из чрева субмарины, и водоворота океанской воды, в лодку низвергающегося. И по проходу бежит к командному посту, по колено… пояс… грудь… во взбесившихся бурунах, задержав дыхание, рассекая инферно лучом подствольного фонаря.

Навстречу первым ударам подрывов, сотрясающим плоть, и душу, и океанские глубины.

– …Капитан, сэр! Цели… Вероятно, уничтожены, сэр!..

– Вероятно?

– Визуально не наблюдаются. На локаторах не наблюдаются. «Аваксу» послан запрос на подтверждение.

– Капитан, сэр, акустики фиксируют подрыв лодки!

– …Капитан, сэр… Морские спасатели ничего не нашли. В точке Ориентира было интенсивное падение обломков и поражающих элементов. Лодка спасателей повреждена, но терпимо. Потери – один человек, еще один ранен средне, еще двое легко…

– …Джонни?..

– Не нашли ничего, Йен. Прости. Мне чертовски жаль. У моих лодка в пяти местах пробита и полностью обездвижена, они тонут. В живых осталось двое, оба тяжело ранены.

– Смит, попросите своих спасателей, кто живой, подобрать «Серебряных», у тех совсем задница… Джонни! Мне тоже жаль, Джоунс. Твоих подберут. И с удачной Охотой тебя.

– Тебе спасибо, Йен. И твоим парням. Упокой, Господи, души, кто не выжил.

– …Капитан, сэр, Мастер-радист. «Авакс» подтверждает поражение целей. Поздравляют…

– «Поздравляют»… Ну, что ж… Мистер Смит, мы закончили. Отбой боевой тревоги.

На кормовую наделку с надсадным воем опускается перехватчик. Без ракет под плоскостями он кажется ощипаным и неуверенным в себе. Шасси касаются палубы. Вой переходит в скулеж. Из правой турбины сочится белый дым. Фонарь кабины откидывается, летчик остается неподвижен в своем ложементе. Бегут пожарники.

На противоположном крыле наделки стоят двое оранжевых техников, держа наготове найтовы для «Воробушка» и вглядываясь в океан из-под ладоней.

По всему судну лязгают гермодвери, отзываясь на сигнал отбоя тревоги.

Нули на табло в командном пункте гаснут.

Усталое «Уже» превращается в терпеливое «Когда-нибудь».

…Тихое покачивание и солнечный свет. Вечерний солнечный свет, тихое покачивание, и танец змеек-зайчиков на подволоке рубки.

Верхний люк приоткрыт. Сброшенная маска раскачивается на своем хоботе. Пищит спасательный радиобуй. Мелкая рябь плещет звонко снаружи по пузатому корпусу.

Моня-Везунчик лежит в кресле и дышит.

Просто лежит и дышит.

Под пайолами с журчанием перекатывается вода.

В восьмидесяти с лишним метрах под ним, заваливаясь на корму и на борт, медленно уходит в черноту опустевший, парализованный, но целый ракетоносец, унося с собой своих губителей – семерых мертвых и раненного, но живого еще Ивана.